Владимир Михайлюк - Пермская шкатулка

Правительство считает незыблемым, что мелкое землевладение есть база государственного хозяйства, и всемерно будет поддерживать его за счет крупного землевладения…

На Урале аграрный вопрос связан с металлургической горной про-

195

мышленностью. Земля, являясь прежде всего фактором сельского хозяйства, в то же время является здесь и фактором промышленности. И в тех случаях, когда интересы металлургической промышленности будут стоять в противоречии с интересами сельского хозяйства, правительство решит вопрос так, чтобы было удовлетворено и крестьянство, и разрешены сложные задачи промышленности, имеющей общегосударственное значение.

Что касается вопроса о лесных угодьях и о передаче их государству, то он находится в настоящее время в периоде разработки… Правительство считает необходимым решать земельные вопросы и все, что с ними связано, постольку, поскольку они выдвигаются жизнью. Окончательное же решение вопроса о земле в полном объеме принадлежит авторитетному органу — Национальному или Учредительному собранию…

…Выслушав заявление земства и городского самоуправления и других общественных организаций, я прихожу к убеждению, что мы не расходимся. В тесном единении и взаимной работе выборных уч-

О О

реждении и правительства, имеющего главной целью вооруженную борьбу и доведение ее до конца — созыва Национального собрания, — в этой дружной работе я вижу единственный выход из создавшегося положения. Если правительство и население поймут друг друга и будут дружно работать, то цель будет достигнута и восстановлен бу-

О О

дет временно утраченный наш международный авторитет.

Позвольте выразить признательность населению от меня лично и от правительства и призвать вас к дружной энергичной работе на благо нашей общей Родины».

Второй приезд А. В. Колчака в Пермь был более кратким и без афиширования. Газеты сообщили только об его отъезде: «Прибывший в Пермь в ночь с 31 мая на 1 июня Верховный правитель А. В. Колчак отбыл в Екатеринбург. Правитель пробыл в Перми около полутора суток. Состав его поезда стоял на главном пути станции Пермь I. У входа в вагон, где находился Верховный правитель, стоял беспрерывно почетный караул».

Надвигались страшное лето и осень 1919 года. После провала весеннего наступления был смещен с поста командующего Сибир-

о о о

скои армией, лишен звания генерал-лейтенанта и вычеркнут из списков русской армии России Р. Гайда, чех из военнопленных, один из руководителей мятежа чехословацкого корпуса. Прежде за активную

196

борьбу против советской власти он был произведен Колчаком из капитанов в генералы. Во время мятежа Гайда захватил в Восточной Сибири огромные склады вооружения и обмундирования, закрепив их за собой и поставив тем самым в зависимость от себя белое движение Сибири. Возможно, что именно в силу этого, когда солдаты и офицеры вступали в зиму полураздетыми, Верховный правитель назначил Гайду в декабре 1919 года командующим Сибирской армией.

В условиях анархии чехословацкий корпус занимался мародерством, грабил мирное население, и это надолго запятнало честь мундира адмирала Колчака.

Как и предполагал А. В. Колчак, после разжалования Р. Гайда предпринял во Владивостоке попытку совершить антиколчаковский переворот. Это не удалось, и Гайда бежал на родину. В годы Второй мировой войны он сотрудничал с гитлеровцами, а в 1945 году по приговору Чешского народного суда был казнен.

В тяжелое положение поставил армию А. В. Колчака генерал-лейтенант Г. М. Семенов, попавший под влияние японских интервентов, по распоряжению которых он задерживал поступающее на помощь адмиралу оружие и боеприпасы. Семенов объявил себя атаманом Забайкальского казачьего войска. Возможно, он хотел единоличной власти на «Российской восточной окраине», как он называл Дальний Восток.

Предательски повел себя французский генерал Жанен, потребовавший передать ему гражданскую и военную власть, за что генерал Сыробоярский вызвал его на дуэль «как недостойного носить голубой мундир прекрасной Франции». Генерал Жанен от дуэли скрылся, но жестоко отомстил А. В. Колчаку. 25 января 1920 года, когда власть в Иркутске перешла к Совету рабочих и солдатских депутатов, по распоряжению Жанена чехи арестовали адмирала и передали его большевикам.

В 1925 году в Госиздате вышла книга «Допрос Колчака». Тогда еще цензура не свирепствовала, как это случилось позже, и в пре- дисловии к протоколам следствия авторы с восторгом отметили, с каким достоинством и редким мужеством держался адмирал. Вот один из его ответов на вопрос, почему он восстал против советской власти: «Я считал, что это правительство является правительством чисто захватного порядка, правительством известной партии, известной группы лиц, и что оно не выражает настроений и желаний всей страны».

197

Можно по-разному оценивать действия А. В. Колчака в годы Гражданской войны, упрекать его в том, что он не смог, не сумел справиться с мародерством и жестокостью своих войск, отвечавших на красный террор белым террором. Можно сказать, что ему не надо было связываться с чехословацким корпусом, оказавшим белому движению медвежью услугу. Но в рыцарстве адмиралу никто никогда не откажет. Он высоко нес честь русского офицера и честно выполнял свой долг: и когда, рискуя навсегда остаться во льдах Арктики, шел на поиск без вести пропавшей экспедиции; и когда вышел к взбунтовавшимся морякам, потребовавшим у офицеров сдать оружие, и выбросил свой кортик за борт в Черное море. И в тяжелый момент выбора, когда Карл Маннергейм, бывший русский генерал, будущий маршал и первый президент Финляндии, возглавивший войну финского народа за независимость, предложил ему двинуть на Петроград 100-тысячную армию, которую красные не смогли бы удержать, а Колчак решительно отказался, поскольку считал Россию неделимой и помнил о лозунге «За помощь — ни пяди русской земли» по отношению к любым союзникам.

Величие адмирала сказалось и в пронзительной истории его любви. Он полюбил замужнюю женщину, Анну Васильевну Темирову, дочь выдающегося пианиста, педагога, дирижера, инициатора постройки нового здания Московской консерватории В. И. Сафонова. Они познакомились на званом обеде, когда А. В. Колчак вернулся из Арктики. С той поры ее любимый романс «Гори, гори моя звезда…» стал и его любимым романсом, а Анна Васильевна стала яркой звездой, озарившей пять лет их жизни, хотя только два года, невероятно трудных, с лета 1918 до конца января 1920 года, они были вместе.

«И ему, и мне трудно было, — напишет Анна Васильевна в своих воспоминаниях полвека спустя, — и черной тучей стояло это ужасное время, иначе он его не называл. Но это была настоящая жизнь, ничем не заменимая, ничем не замененная. Разве я не понимаю, что даже если бы мы вырвались из Сибири, он не пережил бы всего этого: не