Владимир Михайлюк - Пермская шкатулка

На ее репетициях были уникальные моменты. Однажды, показывая, как нужно двигаться, она станцевала мужской танец для своего ученика. А ее ученик, народный артист СССР, художественный директор Большого театра Владимир Васильев, на одном из вечеров поведал, как потрясающе показывала Уланова, казалось бы, далекие от ее собственных ролей моменты актерства, — например, как Ивану Грозному нужно вцепиться в подлокотник трона, чтобы было ощущение жути.

Нежно, по-матерински относилась Уланова к своим ученикам, большинство из которых стали звездами балета — народные артисты СССР Екатерина Максимова, Людмила Семеняка, Малика Сабирова, Нина Тимофеева, Владимир Васильев. Максимовой и Васильеву после их дебюта в «Роме о и Джульетте» она подарила тончайшей резьбы по кости сувенир — сцену на балконе из этого балета — с надписью: «Кате, Володе. Я отдала вам все, что во мне было. Г. Уланова».

303

Питомцы Галины Сергеевны отвечали ей нежной взаимностью. Балерина Н. Тимофеева как-то сказала о ней: «Глядя на Одетту, Аврору, Джульетту Улановой, почему-то всегда думалось о красоте России, о ее березах, полях, северных белых ночах. Что бы ни танцевала Уланова, она была всегда русской, в ней именно русское очарование, русская застенчивость, русская духовная сила, русская «меланхолия». Наверное, потому она и есть наша национальная гордость».

Уланова, при всей ее вселенской славе, была поразительно скромной. Многие отказывались верить в то, что у нее не было дачи, что она не отдыхала на фешенебельных заморских курортах, а проводила свои отпуска в полусанаториях-полупансионатах, таких как «Барвиха», а в молодости много месяцев провела на Валдае в деревне Неприе на берегу озера Селигер, где все дни коротала за веслами на байдарке, к чему еще в детстве ее приучил отец, балетный актер и режиссер, бравший ее с собой на рыбалку и научивший свою дочь любить стихию природы — воду, восходы солнца и закаты на ней, отчего в те годы будущей великой балерине хотелось быть мальчиком и моряком.

Когда в Стокгольме перед Королевской академией танца по решению ЮНЕСКО в присутствии Улановой открывали ей монумент, она прятала лицо в мех воротника и оправдывалась: «Памятник не мне, а балету».

Кто-то сказал верно, что симпатии, испытываемые людьми ко всем живым существам, делают их такими, какими они должны быть по Божьему замыслу. Таким человеком, добрым и внимательным ко всему живущему на земле, была Уланова. В книге о ней со слов замечательной певицы Елены Образцовой рассказан случай в доме отдыха, где она была в одно время с Галиной Сергеевной. Жил там бездомный пес. Но кому-то из отдыхающих он не понравился, и хотя четвероногий бомжик никому не мешал, было решено от него избавиться. Спасла его от живодеров именно Уланова. Она пошла в милицию и добилась, чтобы для бродяжки дали номерок, ошейник и законно приписали его к дому отдыха.

Во время гастролей в Англии поклонники подарили Улановой пуделя по имени Болыиик, названного в честь Большого театра. Кто был вхож в дом Галины Сергеевны на Котельнической набережной, тот не раз видел, какие импровизированные концерты с мячом устраивал Болыиик со своей хозяйкой, когда ей приходилось залезать под стол или на шкаф за мячиком, и все это было не менее изящно, чем на сцене.

304

Когда Болыиика, последнего из близких, не стало, Галина Сергеевна, в плену своих утрат и печалей, часто ходила по тем местам, где когда-то прогуливала его. Теперь она осталась совсем одна. Давно умерли родители, давно умерли возлюбленные — И. Н. Берсенев (1951 г.), Ю. А. Завадский (1977).

8 января 1998 года Улановой исполнилось 88 лет. В такие годы уже нельзя не думать о своей кончине. И Галина Сергеевна бесстрашно готовилась к неизбежному. Уже в последнее время она передала в Петербургский театральный музей и в музей Петербургского училища то, что у нее давно просили — свои балетные туфли, театральные костюмы.

Она говорила: «Я хочу уйти из жизни на ногах. Уйти достойно. Я хочу, чтобы было все чисто, от всего освободиться». Незадолго до смерти Уланова уничтожила свой дневник, отражавший душевную жизнь самой загадочной женщины века. Может, прав был Тютчев, советуя:

Молчи, скрывайся и таи И чувства и мечты свои, Пускай в душевной глубине Встают и заходят оне, Безмолвно, как звезды в ночи, — Любуйся ими — и молчи.

21 марта 1998 года сердце первой балерины мира перестало биться. Улетела от нас белая Лебедь XX века. Ушла «покорная обстоятельствам и верная себе чистота» (Б. Пастернак), «Гений русского балета» (С. Прокофьев), «Человек другого измерения» (С. Эйзенштейн).

В тот печальный день на встрече с журналистами художественный директор Большого театра Владимир Васильев сказал о покойной: «Она — пример редкостной порядочности в отношении к профессии. Это было образцовое служение — немногословное, без интриг, без шумной общественной жизни, без подписания «обращений»…

После реконструкции Большого театра в нем появится мемориальный зал Галины Улановой, будет создан фонд ее имени. Ее квартира на Котельнической набережной станет представительской квартирой ГАБТа, куда будут приходить официальные гости Большого театра — так будет длиться память.

305

Память о Галине Сергеевне Улановой должна жить и в Перми, в городе всему миру известного пермского балета, в городе, который приютил великую балерину в тяжелые годы Великой Отечественной войны. Память должна жить в назидание потомству, ибо смелое и честное деяние почитаемого человека вызывает ответное желание смело и честно действовать.

Галина Сергеевна не раз вспоминала в своих беседах о Перми: «Никогда мне не забыть письма, полученного в Перми, где работал наш театр им. Кирова во время эвакуации. Мой корреспондент писал, как в каком-то домике, в деревне, откуда только что выбили фашистов, «я нашел вашу фотографию в роли Одетты из «Лебединого озера». Фотография в нескольких местах прострелена, но бойцы забрали ее себе, и, пока мы на отдыхе, у дневального появилась дополнительная обязанность, вступая в дежурство сменять цветы, которые ежедневно ставятся возле этой фотографии. Ваш Алексей Дорогуш».

Может быть, у входа в Пермский театр оперы и балета и надо установить мемориальную доску, отлитую в виде этой простреленной фотографии со словами письма, возле которой на полочке можно было бы положить живые цветы.

Во всяком случае, пермяки от мала до велика должны знать о достоянии и гордости России — Галине Улановой, делившей некогда вместе с жителями Перми тяжелые невзгоды военного лихолетья. «Чем больше человек знает, — писал К. Паустовский, — тем резче, тем сильнее он видит поэзию земли»…