Илья Эренбург - Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

Как только смогу писать, напишу вам обстоятельней. Глаз мой бездействует и начало романа пылится на столе.

Дорогой Владимир Германович! Кончила мои секретарские обязанности и я собственноручно шлю Вам самый замечательный привет.

Я очень надеялась повидать Вас весной в Париже и очень, очень огорчалась всем «визным» неудачам. «Норд» — прекрасная книга. Спасибо за то, что прислали.

На днях мы переезжаем. Наш адрес:

64, Av. du Maine. Paris 14.

Впервые.

<���Из Лаванду в Париж,> 21 сентября <1925>

Уважаемый т. Полонский,

Якобсон [1115] Роман Осипович Якобсон (1896–1982) — лингвист, литературовед. О дружбе ИЭ с ним см.: Б.Я.Фрезинский. Илья Эренбург и Роман Якобсон // НЛО, № 12. 1995. С. 101–109. пишет, что Вы спрашивали у него мой адрес. Сообщаю Вам таковой. Рад буду увидеться с Вами.

Впервые — Х2, 117. Подлинник — РГАЛИ. Ф.1328. Оп.1. Ед.хр.379. Л.4.

<���Париж,> 29 сентября 1925 г.

Уважаемый гражданин редактор!

В газете «Дни» напечатана статья «Вместо рецензии» [1116] Дни. Париж, 27 сентября 1925 г. . Отвечая обычно молчанием на газетные инсинуации, я считаю необходимым теперь высказаться, так как указанная статья подписана русским поэтом Владиславом Ходасевичем.

Прочитав — очевидно, весьма старательно — мой роман «Рвач», Ходасевич нашел в нем опечатку: на странице такой-то один из третьестепенных героев романа сахарозаводчик Гумилов набран «Гумилев». В.Ходасевич заявляет, что эта опечатка «намеренная» и сделана она для оскорбления памяти поэта Гумилева [1117] Ходасевич писал: «Эта выходка ставит Эренбурга вне пределов критики». Между тем имя сахарозаводчика Гумилова упоминается в «Рваче» всего 7 раз; парижские типографы только 1 раз допустили опечатку. .

Я не знаю, бывают ли намеренные опечатки, но намеренная неправда — прием достаточно распространенный. Обидно только узнать, что к нему прибегает подлинный поэт. Вздорность обвинения, разумеется, ясна и самому Ходасевичу. В берлинском журнале «Русская книга», в котором, насколько мне помнится, сотрудничал и В.Ходасевич, была помещена моя статья, где, восставая против травли советских писателей эмигрантской прессой, я в то же время ясно и без обиняков высказывал мое отношение к трагической гибели Н.С.Гумилева. Думается, что заподозрить человека в столь глупой и трусливой подлости, каковой явилось бы оскорбление памяти покойного поэта путем опечатки, может только человек, чуждый и благородству и чести.

Впервые — Парижский вестник, 1925, 2 октября. Местонахождение подлинника неизвестно.

<���Из Парижа в Москву,> 1 октября <1925>

Дорогой Владимир Германович,

весьма мелодраматически я перекочевал в Париж. Долги, разумеется, при этом возросли. Добрые люди проводят бессонные ночи. А моя полуслепота придает всему диккенсовский характер. Впрочем, на днях приедет в Москву <���из Парижа> Тих<���он> И<���ванович Сорокин> — он Вам все изобразит.

Глаз мой заживает туго и нехотя. Недавно вновь в микроскоп нашли остатки злополучного шипа и глаз скребли. Пока что я неработоспособен, валяюсь дома и еле-еле стучу Вам это послание [1118] Письмо напечатано на машинке. .

Что с «Рвачом»? Членов еще здесь.

Что с «Кафэ»?

Запустение мое велико.

Посылаю Вам статью Ходасевича, напечат<���анную> в газете «Дни» и мой ответ в «Парижск<���ом> Вестнике». Если это мыслимо, огласите сие. Вот Вам туземные нравы.

Пишите. Ваш сердечно

Да, не забудьте, пожалуйста, похлопотать о присылке экз. Жанны.

64, av. du Maine

Впервые (с купюрами) — Х2, 120–121.

<���Из Парижа в Ленинград,> 5/10 <1925>

64, av. du Maine

Paris 14-е

Дорогая! Stella mia! Idolo! etc. [1119] Звезда моя! Кумир! и т. д. ( итал. )

Почерк мой, наверное, еще ухудшится. Со мной стряслась беда. Сегодня первый день, как взял стило в руки — после месячного перерыва. И то буду краток поневоле. Резвясь на пустынном острове Левант (у которого, вероятно, свои счеты с русской литературой, т. к. возле его берегов утонул сын Герцена), я пронзил шипом кустарника глаз. Болел очень сильно и мучительно — каждую неделю ранку скребли, находя в ней новые сучки (те, что мы видим в глазу ближнего). Теперь все заживает. Но вижу я им еще плохо. Исхудал вовсе, ослабел и в дымчатых очках пугаю даже монпарнасцев. Вот тебе история моих каникул.

Начатый роман пришлось отложить на время.

Не знаю, что страшнее — безделье или безденежье!

Очень огорчительно, что «Рвач» тебе не понравился. Если эта книга и впрямь плохая, то значит, что я долго ничего путного написать не смогу, ибо я ее неудачи не чувствую. Мне она кажется весьма романтической, напр<���имер>, но романтизм этот новый, механический, т. е. заводной.

Напиши мне, пожалуйста, что говорят об этой книге 1) писатели, 2) сферы. Думаешь ли ты, что она выйдет в России?

Здесь Ходасевич написал о ней неслыханную пакость: он нашел опечатку — вместо Гумилов (произношу ГумИлов) где-то набрано Гумилев — и заявил, что это опечатка намеренная, чтоб оскорбить, выслужиться и т. д. Т. к. это ваш питерский продукт — сообщаю к сведению. Он же написал достаточно гнусную статью о Шагинян («Мемуары») [1120] В.Ходасевич . Мариэтта Шагинян. Из воспоминаний // Дни, 1925, 4 октября — ироничные воспоминания, демонстрирующие анекдотичность фигуры героини, вписавшейся в «новую жизнь». .

Я очень хотел бы съездить в Россию, но не знаю, удастся ли — из-за денег. Я весь в долгах и без перспектив. Живу премерзко.

Если попадется заработок для меня, — пожалуйста, устрой статьи, печатание беллетристики, корреспонденции и т. п.

Поручения твои, как только поправлюсь, выполню.

Не забывай!

Целую,

Впервые — ВЛ. 2000. № 2. С. 258–259. Подлинник — собрание публикатора.

<���Из Парижа в Москву,> 10/10 <1925>

Дорогой Владимир Германович,

положение мое беспросветное — никто больше в долг не дает. И все отсюда вытекающее.

Что с «Рвачом»? Что с «Кафэ»?

Ради бога, устройте что-нибудь.

Вчера я беседовал с Членовым. Если его предисловие может спасти «Рвача», он согласен таковое написать. Но для какого и<���здательст>ва?