Илья Эренбург - Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

Целую.

Впервые — ВЛ. 2000. № 2. С. 266. Подлинник — РНБ ОР.

<���Из Киева в Москву,> 11 июля <1926>

Дорогой Владимир Германович,

где Вы, когда и куда вы едете? Может быть, мы с Вами встретимся. Вот мой маршрут (примерно): до 18-го — Харьков (адрес: Чернышевская 34 кв. Кричевского), 19–20 — Ростов, 21-го — 23 — Кисловодск, Потом Тифлис (адрес «Заря Востока») — и Закавказье — до 5-го или до 20-го августа. Напишите мне в Харьков о Ваших планах.

Я ездил в Гомель. Там нет канализации. Я читал там «Лето». Этим сказано все. Утешался путем — по Сожу и Днепру. Вода, сосны, безлюдье, несделанные спички, лапти на палубе и звезды. Это «для души».

Меланхолия моя, однако, возросла.

Что нового в лит-Москве? Ходите ли Вы в обход по редакциям и издательствам?

Любовь Мих<���айловна> Вам сердечно кланяется.

Киев 11-го июля

Впервые (с купюрами) — Х2, 161.

<���Из Киева в Москву,> 12/7 <1926>

Дорогой Зозуля, за час до отъезда я получил записку из «Огонька» — никак не мог прийти. Если что-либо нужно, напишите. Мои адреса

до 19-го июля — Харьков, Чернышевская 34 кв. Кричевского

2-го августа — Тифлис, редакция газеты «Заря Востока».

Собираетесь ли осенью в Париж? Рад буду увидеться там. Предупредите заранее.

Я путешествую по рекам и торжищам. Много занятного.

Ваш сердечно

Полностью впервые. Подлинник — РГАЛИ. Ф.216. Оп.1. Ед.хр.351. Л.3.

<���Харьков, 21 июля 1926>

Перемещение дензнаков из кассы треста в карманы жизнерадостного рвача называется в общежитии не переделкой, но кражей.

Буколического беспризорного, стянувшего с лотка яблоко, тащут в район. Однако писателей обкрадывать можно. Это делается среди бела дня и заканчивается не протоколом, а рецензиями. Пример — «переделка» романа Эренбурга «Любовь Жанны Ней», которая шла в Харькове [1180] Видимо, ИЭ узнал об этом от харьковчан (возможно, от пианистки Б.А.Букиник), т. к. в 1926 г. спектакль уже не шел. …

Приделать усы к Джиоконде или побрить памятник на одной из наших площадей — это вандализм. Цирульники вольно распоряжаются носами только в книгах Гоголя.

Однако искажать писателей волен любой цирульник.

Недавно арестовали Дружеловского [1181] 29 июня 1926 г. при переходе советской границы Дружеловский был арестован; разоблачили его фальшивки еще раньше — в Германии (Харьков, пролетарий, 1926, 8 июля). , который подделывал советские документы. Но легко попасть в тюрьму, подделав подпись и заурядного Ивана Ивановича.

Подписи писателей не в счет: ими не пользуются только ленивые. На улицах Харькова предприимчивые граждане распространяли листовку с «телеграммой». В телеграмме писатель Эренбург поздравлял воров, удачно его обокравших. Телеграмма была подписана «Илья Эренбург».

Когда же Илья Эренбург, узнав обо всем этом, отправился к гр. Бойму, ответственному администратору описанного предприятия, гражданин Бойм ответил:

— Что делать, — нравы у нас такие.

Итак, остается подумать о нравах.

Впервые — Харьковский пролетарий, 1926, 22 июля.

<���Из Батума в Тифлис, 6 августа 1926>

Сердечный привет. Пишем уже с отошедшего парохода. Ваш И.Эренбург.

Самый лучший привет Вам и Вашим. Л.Эренбург.

Впервые — Т.Табидзе . Статьи, очерки, переписка. Тбилиси, 1964. С.238. Подлинник — Тбилис. гос. лит. музей.

С грузинским поэтом Тицианом Табидзе ИЭ познакомился в Тифлисе осенью 1920 г. Во время встречи в Тифлисе 30 июля 1926 г. Т.Табидзе подарил Эренбургам изданный в Тифлисе сборник статей о Нико Пиросмани. Т.Табидзе и П.Яшвили посвящена 16-я глава 2-й книги ЛГЖ (7; 104–109).

Тирренское море <���в Ленинград,>

18 августа <1926>

Дорогой Николай Семенович, не сердитесь, если это письмо будет лишено должной связанности. Я пишу Вам на пароходе — мы плывем уже 14-ый день, и нет ничего более крепкого — для уничтожения и воли и логики, нежели это синее изобилие, льющееся в иллюминаторы и в глаза. Правда, внутри остается отчужденность, недоверие — слишком я чужд сейчас этому не раз прославленному началу — гармонии. Такое море создало Ренессанс и аперитивы. А когда под утро я шел московскими переулками с Тверской на Смоленский рынок, кричали коты, было призрачно светло, били беспризорных и стояла русская условность — любовь, дешевая <���неразборчиво>, нет, все сорта ее, Есенин + романсы и прочее. Здесь поставим точку. 10 лет я пытался (внутренне) преодолеть это, стать писателем европейским, чтобы в итоге понять — от этого не уйти. Да, пусть я плыву на Запад, пусть я не могу жить без Парижа, пусть я в лад времени коверкаю язык, пусть моя кровь иного нагрева (или крепости), но я русский. Остается подчиниться. Я еще не умею «сделать выводы», и я не знаю, как мне писать, что делать, жить ли всурьез или нет. Я знаю, что Вы крепкий, что вы из тех зодчих, на которых мы — люди промежуточного поколения и сборных блюд — должны надеяться.

И помимо личной привязанности, так я повторяю Ваше имя.

Пришлите мне обязательно новые Ваши стихи. Я побывал на Кавказе и (хоть недолго) в Турции [1182] Об этом путешествии см. очерки ИЭ «Грузия» и «Глазами проезжего» в книге «Белый уголь, или Слезы Вертера» (Л., 1928). . Были часы, когда с Вами я мог без натяжки разделить страсть к Востоку. Однако об этом в другой раз.

Не забывайте!

64, av. du Maine

Paris 14-е.

Впервые — ВЛ. 2003. № 3. С. 237. Подлинник — собрание наследников Н.С.Тихонова.

<���С борта парохода в Тирренском море в Ленинград,

18 августа 1926>

Разреши начать как заправскому снобу (или как peu [1183] Немного ( фр. ). Пильняку) — «На борту „ [1184] Монахиня ( фр. ) — название парохода, выполнявшего рейс Батум — Марсель. >“, между Сицилией и Сардинией, 18 августа».

А теперь проще — плыву. Харч хороший. Подают 10 блюд, безбрежное море и почтовую бумагу. Твори, пиит! А пиит, между прочим, мрачен, ибо у него сто авансов, полное сердце, пустая голова.

Материалу на 10 томов. А как писать? Ке фер? Фер то ке? [1185] См. примеч. к № 332 (примеч. № 976).

Впрочем, в Париже будет видно. Там я сяду в кафэ, нет, в «кафэнионе» — вот никогда не знал до посещения Афин, что заседаю в учреждениях, которые рифмуются хотя бы с «Парфеноном», — и высижу.