Илья Эренбург - Дай оглянуться… Письма 1908 — 1930

От Любови М<���ихайловны> и от меня самые трогательные приветствия.

Впервые — Диаспора IV, 581–582. Подлинник — ФШ, 47.

<���Из Парижа в Ленинград, 8 апреля 1925>

Пари ле 8 авриль

Шер ами,

жете эре де ресевуар та леттр. Тон гу пур эн помпье маншант.

Эсе ке иль порт юн каск? Са дуа этр тре риголо. Э пюи ан синспиран де поэм де Маяковски же дире ке се тре резонабль, кар иль пурра люте контр линсенди де тон кер. (Лир кер э нон кор!) Кан а муа же танвуа юн фото идиллик. Се ля Ротонд ки ме рампляс ле Сенегаль импоссибель. А пропо де негр. Санкант зулус конверти пар ле миссионер католик он вулю репете ля пассаж да мер Руж. Иль сон ту нуае. Аван де мурир иль деве эпруве юн лежер дут. Мэ кан мэм се юн морт конвенабль. Мерси пур журналь. Жатенд ле ливр. Же те при де мекрир суван. Тю а пробаблеман дежа ресю ме конт. Жэспер киль те сера фасиль де ле плясе вит э де манвуае ляржан. Ма шер ами пур ле круассан мем пур ле мимоза иль фо авуар де ля галетт. Э муа же не ке ля глуар ассе дутез э ле дел. Ле де сан тшервонец ке жатан пур се труа конт серон юн вре жуа. Си иль и а боку дез аматер, жанвере дез отр. Же екри дежа ди конт, се та дир прске труа кар де ливр экри муа эсеке са те пле? Же фини ле роман де Федин. Се бьен, соф ларшитектюр. Же люи экри юн леттр. Же при тон фрер интервенир опре де се ронд де кюир де киносевер, пур ке не ме реклам па ляконт.

Агрее, шер ами, у плю кареман же тамрасс де ту ме форс иллимите.

Перевод (выполнен Я.И.Соммер)

Париж, 8 апреля.

Дорогая, я счастлив, что получил твое письмо. Я в восторге от того, что тебе пришелся по вкусу пожарный. Носит ли он каску? Это, должно быть, очень забавно. И затем еще по поэме Маяковского, я нахожу это весьма благоразумным, т. к. он сможет противостоять пожару твоего сердца [1058] Выражение «пожар сердца» — из поэмы Маяковского «Облако в штанах». (читать: сердца, а не тела).

Что касается меня, я посылаю тебе идиллическое фото. Это «Ротонда», которая мне заменяет недостижимый Сенегал. Кстати, о неграх. Пятьдесят зулусов, обращенных католическим миссионером, тоже захотели переправиться через Красное море. Все они потонули. Перед смертью они должны были испытать некоторое сомнение. Но тем не менее это смерть достойная. Спасибо за газету. Жду книгу. Прошу тебя писать мне чаще. Ты, вероятно, получила мои рассказы? Надеюсь, тебе нетрудно поскорей их пристроить и прислать мне деньги.

Дорогая, на круассаны и даже на мимозы нужна монета. А у меня нет ничего, кроме сомнительной славы и долгов. Две сотни червонцев, которые я жду за эти три рассказа, будут для меня настоящей радостью. Если они понравятся, я пришлю остальные. Я написал десять рассказов, т. е. почти три четверти книги. Напиши мне, нравится ли тебе это. Кончил роман Федина [1059] «Города и годы». . Хорошо, за исключением композиции. Написал ему письмо. Прошу твоего брата вмешаться, чтобы эти чинуши из «Киносевера» не требовали вернуть им обратно аванс.

Примите, дорогая, или, проще говоря, обнимаю тебя со всей силой.

Впервые — ВЛ. 2000. № 2. С. 252–254. Подлинник — РНБ ОР.

<���Из Парижа в Москву,> 9/TV <1925>

Дорогой Владимир Германович,

пересылаю вам только что полученную мною pneumatique [1060] Письмо, полученное пневматической почтой (второе письмо С.Ромова на имя ИЭ о его усилиях по организации визы Лидину во французском МИДе, где находилось 6000 запросов из России). . Сейчас же ступайте во франц<���узское> представительство и телеграфируйте мне № и дату, когда переслали в Париж Ваш запрос. Думаю, тогда все устроится и визу вышлют Вам телеграфом.

Пробую обратиться также к секретарю de Monzie. Это усложнилось, п<���отому> ч<���то> он назначен теперь министром.

Жду отчаянно денег и известий: 1) получили ли Вы рукопись «Рвача», 2) что главлит, 3) как и сколько будет платить издатель, 4) уладился ли вопрос с тиражом, 5) как насчет «Гида», 6) как с Равиновым.

Надеюсь, скоро будете здесь. Крепко жму руку.

Впервые.

Париж <���в Москву,> 15 апреля <1925>

Дорогой Николай Иванович,

не сердитесь прежде всего за мою «мертвую хватку». Монотонность моих писем диктуется монотонностью жизни. Я знаю, что я далеко не Пушкин, а вы — далеко-далеко не Николай Павлович (не судите за каламбур!). И все же обстоятельства заставляют меня повторять исторические жесты.

Вам ли говорить, что Эренбург не эмигрант, не белый, не «пророк нэпа» и пр. и пр.? Если я живу в Париже и посещаю кафэ, то от этого не становлюсь ни Алексинским [1061] Григорий Алексеевич Алексинский (1879–1967) — деятель русского социал-демократического движения; в 1905 г. — большевик, затем меньшевик; с 1918 г. в эмиграции. , ни Зинаидой Гиппиус [1062] Поэтесса Зинаида Николаевна Гиппиус (1869–1945), яростно ненавидя большевиков, обличала всех, кто не покинул Россию после ее эмиграции. . Местожительство не определяет, надеюсь, убеждений. Я работаю для Советской России, живу с ней, не в ней. И вот…

И вот… Слушайте. Нет в С.С.С.Р. собаки, которую бы не повесили <���на> меня. Факты [1063] Дополнение. :

1) Главлит запретилпереиздание «Курбова», который вышел в 1923 г.

2) Главлит запретилпереиздание «Жанны», которая вышла в 1924 г.

3) Главлит не пропускает «Рвача»(это мой новый роман).

Таким образом, меня не печатают, механически ликвидируют. Судите сами — справедливо ли это? Плоха ли, хороша ли «Жанна», другой вопрос — я пытался создать детективно-сентиментальный роман революции, один опыт из десяти других, но ведь в ней контрреволюции даже Лелевич [1064] Г.Лелевич (Лабори Гилелевич Калмансон; 1901–1945?) — литературный критик, один из вождей напостовцев; неоднократно выступал с нападками на ИЭ. не отыщет.

Значит эта мера, направленная не против книги, а обще — против меня.

Я много думал и работал над «Рвачом». Это оборотная сторона нэпа. Не раз в книге я подчеркиваю, что это лишь оборотная сторона. Если я даю ее, а не лицевую, то потому, что я сатирик, а не одописец. Каждому свое. Но вся книга исходит от октябрякак зачина. Объективизм изложения не скрывает пристрастий автора. Я дал книгу в Госиздат. Ионов ее оплевал и прислал мне 2 строки: «Книга в пределах СССР выйти не может» (храню записку!). Теперь ее зарезал Главлит. Я не хотел давать книг частным и<���здательст>вам. Но Госиздат меня не издает. А Главлит не разрешает частным и<���здательст>вам печатать меня.

Я не имел никакого отношения к эмиграции. Меня хают здесь на каждом перекрестке. Это естественно. Но почему же меня хают в России? Я печатаю здесь 1000 штук «Рвача» на одолженные деньги с тем, чтобы послать книгу руководителям Эркапе [1065] РКП(б). и спросить — «почему вы это запрещаете?».