Геннадий Лисов - Право на бессмертие

В шестидесятых годах энтузиасты из Николаева разыскали партийный билет героя-чекиста. В билете записано: «Сидорчук Александр Петрович. Год рождения 1913, время вступления в партию — май 1941 года. Выдан Смольнинским райкомом ВКП (б) города Ленинграда 29 июня 1941 года». Отметок о членских взносах нет. Не успел. Но мы знаем, что главным партийным взносом коммуниста Сидорчука была беспощадная борьба с фашистами и жизнь, отданная за нашу Советскую Родину.

Николаевские верфи с начала века считались крупнейшими в Европе. Здесь жили и работали выдающиеся русские флотоводцы, создавали самые совершенные корабли. Оккупанты хотели поставить себе на службу николаевские верфи. Ставка Гитлера поручила их восстановление и реконструкцию одному из опытных военно-морских деятелей вермахта, видному инжекеру-кораблестроителю адмиралу фон Бодеккеру.

Адмирал со своей канцелярией обосновался на Южной верфи — так фашисты называли нынешний ордена Ленина и ордена Октябрьской Революции Черноморский судостроительный завод. С первых дней личной секретаршей адмирала по рекомендации коменданта города генерала Гофмана стала «жена» инженера Корнева Магда Дуккарт. Она познакомила своего шефа с «мужем», и адмирал пригласил Корнева к себе на службу. Так Виктор Лягии появился на Южной верфи, заняв весьма ответственную должность инженера, наблюдающего за ремонтом боевых кораблей.

Фон Бодеккер охотно навещал «немецкий» дом Дуккартов. Ему нравилось общество инженера Корнева и Эмилии Иосифовны Дуккарт. Но окончательно покорило сентиментального адмирала фортепьянное искусство Магды. Своеобразные музыкальные вечера с задушевными беседами стали традиционными. Для приезжавших в город высших фашистских чинов они были настоящим сюрпризом. А в Николаеве только летом 1942 года побывали рейхсминистр Розенберг, главнокомандующий румынскими войсками генерал Антонеску, гитлеровский наместник на Украине Эрих Кох.

Эти визиты не проходили мимо заинтересованного внимания Лягина. В стенах приземистого особняка на улице Черноморской, 5, где жили Дуккарты, не опасались чужих ушей. Более того, фон Бодеккер, полюбив инженера Корнева как отличного специалиста и умного, обаятельного собеседника, не держал от него секретов. В этих встречах и беседах Виктор Лягин черпал бесценную стратегическую информацию и регулярно передавал ее в Москву.

Адмирал фон Бодеккер энергично принялся за дело. Канцелярия составила план реконструкции верфей и налаживала связи с промышленными фирмами Германии. Оставалась лишь мобилизовать местную рабочую силу. Однако николаевские корабелы, оказавшиеся в оккупации, не собирались работать на гитлеровцев. Они под всякими предлогами уклонялись от выполнения срочных заданий, отсутствовали на работе без уважительных причин, часто простаивали без дела, собираясь группами. Какими только карами рабочим ни грозила фашистская администрация завода! Лишала их продуктовых карточек, наказывала многими днями работы без оплаты, обвиняла корабелов в преднамеренном саботаже.

Лягин видел приметы стихийного сопротивления оккупантам. Со временем ему стали попадаться листовки, призывавшие к борьбе с фашистами. Однажды мощная сирена собрала на заводском пирсе весь немецкий персонал заводоуправления и охрану: только что отремонтированный железобетонный плавдок быстро погружался на дно Бугского лимана. В другой раз при разгрузке немецкого транспорта рабочие сбросили в воду несколько станков. Кровавый террор оккупантов, расстрелы рабочих — ничто не могло сломить боевого духа николаевских корабелов.

Лягин видел, что жива на Южной верфи ненависть к захватчикам, и хотел направить ее в русло борьбы с минимальным риском. Осторожно, исподволь изучая людей, Лягин нащупывал пути к заводскому подполью.

Одним из связных инженера Корнева с заводским подпольем стал молодой инженер, ныне ветеран войны и труда Леонид Семенович Елеонский. Их встречи обычно проходили в служебном кабинете Корнева. Однажды Виктор сказал своему молодому другу: «Жаль ребят, затопивших док, знаете, наверное, — их фашисты расстреляли. И тех, кто станки побросал в воду. А ведь можно дела делать без риска для собственной жизни. Посоветуйте, к примеру, своим товарищам меньше думать о работе, а больше о том, как прокормить семьи. Пусть делают зажигалки, мундштуки, портсигары, всякие другие безделушки. И обменивают их на продукты». Лягин тонко чувствовал специфику производства и точно угадывал возможности тайного саботажа. Например, немцы завезли на завод новый режущий инструмент, и Лягин посоветовал Елеонскому поговорить с кладовщиками, чтобы они не спешили распаковывать прибывавшие ящики. В итоге рабочие еще долго пользовались старым, изношенным инструментом. В другой раз Лягин подсказал пронумеровать судовые корпусные детали в обратном порядке. При сборке судового корпуса произошла такая неразбериха, что ушли недели на выяснение соответствия каждой детали своему месту. И даже фашистские спецы не усмотрели в этом злого умысла. Ремонтируя рулевую машину на пароходе «Харьков», рабочие намеренно сбили центровку, а восстановление совпадения валов в таком сложном механизме требовало многих дней трудоемкой работы.

Подобные «тихие» дела, не видные с первого взгляда, давали порой не меньший эффект, чем настоящие боевые операции. В самом деле, умело проточенная канавка— чуть глубже, чем нужно, с неизбежностью приводила к поломке детали или вала какого-нибудь ответственного механизма. В этом смысле скрытый дефект можно уподобить мине замедленного действия. Такая «мина» гораздо надежнее настоящей, и обнаружить ее перед выходом корабля в море практически невозможно.

На памяти Леонида Семеновича Елеонского есть и «громкие» дела Виктора Лягина на заводе. Однажды они встретились у испытательного стенда. «Леня, — сказал Лягин, — найди предлог задержать с обеда людей, работающих на судне «Лола». Пусть транспорт уйдет на ходовые испытания только с немцами». Через некоторое время в машинном отделении «Лолы» произошел сильный взрыв. В другой раз с румынского катера исчез радиопередатчик. И это было делом рук Виктора Лягина.

О героях тайной войны историкам известно далеко не все. И многие дела Виктора Лягина тоже еще ждут своих первооткрывателей. Но даже то, что удалось узнать о нем, вызывает изумление. Этих дел хватило бы человеку иной закалки на годы. А Виктор действовал всего лишь восемнадцать месяцев.

Воля, человечность, страстная любовь к Родине, организаторский талант и творческое начало — вот черты, которые формирует в человеке наш, советский образ жизни. Эти черты наиболее ярко проявились в облике героя-чекиста Виктора Лягина.