Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

В этом месте я прервал объяснения моего неизвестного собеседника и сказал, что, судя по собственному опыту, я считаю господина Б. Кемпфера хотя и, без сомнений, интеллигентным и творческим, но в то же время не вполне нормальным человеком, ибо если кто-то считает себя Дьяволом или, по меньшей мере, утверждает на полном серьезе, что он поддерживает с ним постоянный контакт, то сегодня он вызывает удивление среди достаточно образованных граждан, если не пользоваться другими понятиями и выражениями.

Да, сказал господин, с этим он вполне может согласиться, но ведь это до сих пор еще неясно, потому необходимо получить доступ к оригинальной рукописи, чтобы подтвердить это чрезвычайно вероятное предположение. Братство в течение долгих лет серьезно и глубоко занималось вопросами существования зла в этом мире, поскольку эти вопросы имеют чрезвычайное, можно даже сказать, экзистенциальное значение для всего человечества. Следовательно, у Братства имеется заинтересованность в том, чтобы как можно скорее разоблачать всяческих шарлатанов. Дешевый и глупый культ Сатаны, о котором не стоит и говорить, а также склонность некоторых людей, занимающих высокие посты, избегать рассуждений обо всем этом, как об Империи зла, уже натворили в мире за последнее время немало бед.

Если же теперь как можно скорее, так сказал этот господин, завладеть оригинальной рукописью, то можно было бы на основе богатого опыта довольно быстро и точно, применив этимологические, психологические, лингвистические и прочие методы, проверить, действительно ли и насколько серьезно занимался этот Б. Кемпфер такой тончайшей и разветвленной материей, как зло. Человек снова улыбнулся, решив тем временем, что этими объяснениями он окончательно сломил мое сопротивление и уничтожил все сомнения. Я действительно решился передать рукописи этому господину и Братству, но не потому, что я осознал цели и задачи этого действия. Меня привлекли деньги и, прежде всего, перспектива обрести никем и ничем не нарушаемое спокойствие.

Однако я отнюдь не собирался облегчить ему жизнь и потому спросил, что думает он о моей обработке этих рукописей. С одной стороны, я обязательно хотел знать, насколько широко информированы этот господин и его Братство. Ведь книга до сих пор еще не была опубликована. С другой стороны, я охотно признаюсь, что этой маленькой провокацией я решил позлить его и вытянуть из него парочку новых объяснений.

Нет, ответил господин, решительно взмахнув рукой, одно с другим никоим образом не связано, мои литературные успехи вообще не являются здесь и сейчас предметом обсуждения. Задача заключается только в том, чтобы получить возможность подвергнуть оригинальную писанину господина Б. Кемпфера всестороннему анализу и сделать окончательные выводы.

Постепенно этот господин выжал из меня своего рода восхищение, ибо ему удалось ответить на мои вопросы самым дружелюбным образом, не вдаваясь при этом в существо дела. Я решил прервать наши «кошки-мышки» и использовать дальнейшую беседу для выяснения технических и финансовых деталей. При этом возникала маленькая проблема: как известно, тексты господина Б. Кемпфера были переданы мне не в виде собственно рукописи, а как Электронные файлы, записанные на дискетах. Эти дискеты хранились у меня дома, в письменном столе, так как у меня не было причин брать их с собой в отпуск в горы. Если этот господин и его Братство надеялись быстро получить от меня материалы, то я должен был их разочаровать, так как я не собирался прерывать свое пребывание здесь по этим причинам.

Когда я сказал ему об этом, то он не увидел тут никаких затруднений и был готов немедленно увеличить размеры финансового вознаграждения, что покрыло бы не только расходы на поездку, но и вознаградило бы меня дополнительно за труды и затраченное на это время. Просто по привычке я спросил его насчет письменного договора и получил ответ, что желательно отказаться от таких формальностей. Мне было все равно, тем более, что один только взгляд на конверт устранил все мои сомнения.

Я взял конверт и как раз хотел обговорить с господином сроки передачи дискет, когда он сообщил мне en passant (мимоходом. — Прим. пер. ), что он будет сопровождать меня в этой поездке. Естественно, не для того, чтобы контролировать меня (мне полностью доверяют и не сомневаются в моей честности), а только для того, чтобы не терять драгоценного времени. Благодаря счастливой случайности у господина были зарезервированы билеты на вечерний рейс в мой родной город, и он мог бы предложить мне место в самолете на следующее утро, так что мне не придется потратить много времени на передачу бесценных дискет. Затем мне будет передан причитающийся остаток вознаграждения, и ничто уже не сможет помешать мне и дальше наслаждаться покоем, миром и благосостоянием. Так он сказал, и я поверил ему.

Сказано — сделано! Во всяком случае, в отношении путешествия в тот самый вечер. Правда, мне было немного странно, вот так возвратиться домой всего на одну-единственную ночь только для того, чтобы на следующее утро вернуться назад в горы. Но чего только не сделаешь за деньги и приятные слова? Кроме того, теперь уже было поздно менять решение. Хотя нам пришлось сильно поспешить, чтобы не опоздать на самолет, и я, несмотря на свой спокойный нрав, был охвачен лихорадочной спешкой, поездка прошла так, как это и бывает: задержки, волнения, извинения авиакомпании, которые ничего не дают пассажирам, кроме дополнительных волнений. Потом нам крупно повезло, ибо наш таксист был африканцем, с которым мы объяснялись с грехом пополам, но он все-таки довез нас до места, сохранив дружелюбие. Он пожелал нам хорошего вечера, хотя мы были довольно сдержанны, давая чаевые.

Однако вечер был не таким уж хорошим, так как я уже при входе в квартиру заметил, что что-то было не в порядке. На первый взгляд все выглядело нормально, и если стопка газет была сдвинута немного влево или ботинки стояли в комнате по-другому, то все это можно было отнести за счет стершихся воспоминаний или, на худой конец, объяснить деятельностью домработницы. Но чтобы домработница увлекалась курением сигар и предавалась этому удовольствию в моем жилище, показалось мне невероятным, так что легкий аромат сигары в моей квартире должен был иметь другие причины.

Во мне пробудились давно забытые воспоминания о необычных заказах и странных ночных посетителях. Также я вновь осознал, что именно в этой связи я поддался стоящему рядом господину и позволил вытащить меня из моего убежища в горах. Мне захотелось как можно скорее завершить это дело, и я прямиком направился к столу, чтобы достать из моего образцового архива пресловутые дискеты и вручить их, наконец, этому человеку. Если принимать во внимание тот образ жизни, который я веду обычно, то может показаться странным, что в организации архива я придерживаюсь строжайшего порядка, нарушить который меня не может заставить никто и ничто, и я наслаждаюсь его формальной эстетикой, даже если мир вокруг меня рухнет. Поэтому даже незначительные мелочи дали мне понять, что кто-то покопался в моем архиве. Конечно, и в этом случае было бы уместным возложить ответственность за это на непредсказуемые действия домработницы. Но пусть меня считают параноиком, признаюсь, что я постепенно действительно занервничал. Правда, искомые дискеты я нашел на том же самом месте, где они должны были лежать, и это, собственно, не должно было послужить основанием для недоверия и нервозности, но мне уже все перестало казаться нормальным и незыблемым.