Андреас Шлипер - Трактат Сатаны. История Дьявола, рассказанная им самим

Я изо всех сил старался не обнаружить перед моим спутником неуверенность. Но он и сам не мог справиться с волнением, поэтому был занят собой, и ему не было дела до моих чувств. Помимо прочего, я мог бы объяснить свое необычное поведение чистой жадностью, поскольку выплата последнего транша еще только предстояла. Я действительно хотел избежать любых осложнений, которые могли бы возникнуть. Я глубоко надеялся закрыть, наконец, последнюю главу этого приключения, передав моему спутнику так страстно ожидаемые им дискеты. Я еще раз проверил, действительно ли это те самые дискеты, так как не хотел допустить никаких ошибок всего в двух шагах от завершения дела. Затем я вынул дискеты из дисковода, положил их в большой толстый конверт, вложил туда два листа картона, дабы дискеты случайно не были испорчены, и передал их широким жестом господину, который напряженно ждал этого момента.

Быстрым движением он схватил конверт, словно боялся, что в последний момент сделка аннулируется, и, в свою очередь, небрежно бросил мне конверт, который он перед этим вытащил из внутреннего карман пальто. Я пересчитал деньги, нашел счет удовлетворительным и спросил его с некоторой издевкой в голосе, не хочет ли он получить квитанцию, на что он ответил отказом, причем с самым серьезным видом. Мне осталось только предложить ему вызвать по телефону такси, чтобы как можно скорее завершить наше короткое, но зато крайне насыщенное общение. Но и тут я получил отказ, он невнятно пробормотал, что ему нужно идти собственным путем, впрочем, это меня вполне устраивало. Я проводил его до дверей, дождался, когда он покинет дом, затем тщательно заперся на все замки и даже подложил распорку под входную дверь, чтобы окончательно быть уверенным в безопасности. На кухне я нашел две бутылки минеральной, воды, взял их с собой в кабинет и там устало упал в свое любимое кресло в окружении книг. Это был длинный день, и мне оставалось мало времени на отдых и сон, так как вылететь мне предстояло ранним утром, и мне не хотелось опоздать ни в коем случае.

Теперь мне нужно было поразмышлять. Хотя все происходило достаточно быстро, мне все-такй бросилось в глаза нечто странное в тот момент, когда я проверял дискеты. Дело в том, что когда работаешь с файлом, то электроника обычно автоматически фиксирует дату последнего сохранения файла, естественно, точно так же произошло и с файлами Б. Кемпфера. Я сам не работал с файлами господина Б. Кемпфера непосредственно на дискетах, а переносил тексты на свой компьютер и их обрабатывал, следовательно, даты последнего сохранения файлов должны были быть трех-четырехмесячной давности. Но ни в коем случае, ни при каких обстоятельствах там не могла стоять дата вчерашнего дня. Стало быть, кто-то не только получил доступ к моему компьютеру, но и редактировал файлы, с какой целью и с каким результатом — меня не интересовало, по крайней мере, в связи с тем человеком, которому я только что за большие деньги продал дискеты Б. Кемпфера, однако вселило в меня страх. Любая манипуляция с дискетами предполагала, что кто-то проник в мою квартиру. Тут я подумал о слабом, еле уловимом запахе сигарного дыма, на который я первым делом обратил внимание, как только переступил порог дома.

Чем дольше я размышлял на эту тему, тем меньше я находил объяснений, которые могли бы меня удовлетворить. После длительных размышлений я решил с помощью снотворного поспать остаток ночи, хотя в тот момент я отлично понимал, в каком разбитом состоянии я буду следующим утром. Предварительно я решил ознакомиться с содержанием ящика моей электронной почты, возможно, за последнюю неделю мне могли поступить интересные сообщения. Действительно, сообщений было довольно много, и я с трудом обдумывал одно за другим, таблетки постепенно начали действовать, а за расслабленность мне пришлось платить неизбежной усталостью. Мой интерес к содержанию писем быстро угасал, и я просматривал почту уже чисто механически, пока не дошел до последнего, самого нового сообщения, поступившего на исходе этого дня. Я уже почти спал, когда открыл его, и даже не сразу сообразил, что именно мне хотели сообщить. Известие было коротким и лапидарным: «Благодарствуйте и не обессудьте. Всего доброго, до следующего раза, Б. Кемпфер».

этом месте своего рассказа о вещах и событиях, совершившихся когда-то в этом мире, я хочу ненадолго прерваться, благо после тех драматических коллизий с Каином и Авелем в предначальные времена не произошло ничего существенного, о чем следовало бы рассказать подробнее, так что никто ничего не упустит, если еще на какое-то время последует за мной в меандр моего повествования. Людям в то время была дана долгая жизнь, поскольку их было мало, но они были, несмотря на это, плодовиты и, как им было предписано Богом, плодились и размножались, в то время как я в тишине и спокойствии предавался своим делам на окраинах универсума, а Бог по-прежнему отсутствовал. Какие дела совершал Господь в это время, об этом Он мне не рассказывал, и, собственно говоря, это никого не касается, хотя у меня вроде бы есть определенные предположения, но о них я сообщу позже.

Я же могу здесь и сейчас говорить в основном о том, как обстоят дела в моем творении, о котором, кажется, существуют превратные мнения, так как постоянно слышишь (хотя это тысячу раз опровергалось), что Дьявол, т. е. я, является воплощением Зла, и что его, т. е. моя, задача лишь в том и заключается, чтобы препятствовать торжеству Добра и повсеместно пакостить, что он является причиной всего того, что людям не нравится в этом мире. Не хочу и не могу отрицать, что мое творение не является абсолютно совершенным, но, во-первых, укажу на то, что оно со временем становится все лучше и будет улучшаться в будущем, а во-вторых, должен сказать четко и без обиняков, что мое творение отнюдь не для того существует, чтобы нравиться людям, ибо ни я, ни мой алгоритм не были готовы к тому, что Бог вдруг очистит Рай от людей без предварительного извещения, без всякой подготовки и без права на возвращение.

Мое творение вполне могло бы обойтись и без этих людей, которые постоянно во всем находят изъяны только потому, что однажды на короткое время им была оказана честь, — как потом выяснилось, явно незаслуженная, — побывать в совершенном Божьем Раю и с тех пор вечно тосковать о нем и носить за собой воспоминания о Рае, как горб за плечами. Не хочу отрицать ответственности за то, что в моем мире, возможно, не все соответствует тому, каким оно должно быть по мнению людей. Ведь именно за это люди возлагают на меня вину, хотя я нисколько не виноват в том, что они вступили в конфликт с заповедями Божьими и теперь должны смириться с наступившими последствиями.