Юрий Власов - Женевский счет

Вот самодержавный символ веры Николая Второго:

— монархия — единственная форма правления, органически соответствующая традициям и духу России;

— без царя нет и не будет настоящей России; те, кто против монархии, — против России;

— русский народ по природе своей монархичен и другую власть не примет;

— монархия — залог целостности и процветания России, залог сохранения ее национального характера, то есть веры, культуры, обычаев и достижений предков…

«…Нас привело сюда одно чувство — любовь к Отечеству и сознание долга перед Вами…» Это говорит князь С. Н. Трубецкой — виднейший представитель интеллигенции, говорит перед лицом царя. Да, крамола не страшна, она преодолима — опасен разлад. Из чего однозначно следует, что интеллигенция ее, эту крамолу, не поддерживает и ее отметает. Интеллигенцию тревожит, чтобы общий разлад не привел к расколу общества с последующим кризисом всего Российского государства. Ничто другое не занимает российскую интеллигенцию. Это говорит блестящий профессор первого на Руси университета.

Водилась партийная и околопартийная публика, мутила воду, стреляла, агитировала. Но интеллигенция, которая понимала свой государственный долг, чтила российскую государственность, поклонялась родной культуре, сознавала ответственность перед народом, чувства которого «с разных сторон эксплуатируются… ненависть, неумолимая и жестокая, накопившаяся веками обид и утеснений, обостряется…», — эта интеллигенция заявляет династии о своей глубокой верности, но обращает внимание на разлад в людях, который может привести к взрыву.

Государь не принял во внимание предостережения князя. Он не принял ни одного из множеств предостережений, хотя некоторые оказались воистину пророческими, мудрыми и пророческими.

И грянули выстрелы в стенах дома подрядчика Ипатьева, пополз по комнате едкий пороховой дым, и кисло, душно запахло кровью…

Однако долг государя не только в том, чтобы умереть достойно, и даже не в том, чтобы принести в жертву своих детей. Долг его — уберечь народ. Не позволить сорваться с креплений морали, долга, уважения к власти… Ничего этого государь не сделал. Жизнь кричала, наступала, требовала, а он никак не отзывался — был только примерным семьянином, порядочным человеком. А надо было быть государем! Ибо на тебе сходятся жизни всех, кто под твоей дланью. И если ты не справился, допустил распад и разлад — кровь оросит просторы твоего Отечества. Беда с тобой миллион раз оживет и повторится по всем краям и просторам державы.

Так и случилось.

Не уберег государь империю. Не уберег своих подданных.

А мы за ним не уберегли Россию. Сейчас, через 70 с вершком лет, пустили по ветру все, что добывали наши предки почти тысячелетие. Самое позорное поколение русских, даже не жертвы — просто торговцы и просители…

Михаил Константинович Дитерихс родился 4 апреля 1874 г. в семье офицера. Закончил Пажеский корпус — уже одно это давало заметные преимущества по службе и связи. В 1900 г. закончил Николаевскую академию Генерального штаба. В 1915 г. Михаил Константинович занял пост генерал-квартирмейстера Юго-Западного фронта, затем командовал русской дивизией в Македонии, на Салоникском фронте (в помощь союзникам), откуда вернулся в июне 1917-го.

Как начальник штаба кавалерийского корпуса Крымова генерал участвовал в корниловском походе на Петроград. После самоубийства Крымова Дитерихса назначают генерал-квартирмейстером ставки Верховного главнокомандования — сентябрь семнадцатого. Он окажется свидетелем гибели своего Верховного — генерала Духонина. С 3 ноября — начальник штаба Верховного.

В июле 1918-го командовал Сибирской армией у адмирала Колчака, в июле — ноябре того же года — Восточным фронтом (Западным для белых в Сибири). Будет настаивать на отводе сибирской Добровольческой Армии с Иртыша и переезде правительства из Омска в Иркутск. Михаил Константинович полагал, что это откроет возможность перегруппировать войска, привести их в порядок и — самое главное — наладить тыл.

Генерал Сахаров убедит адмирала в том, что это предложение ошибочно. Дитерихс покинет свой пост. Как покажут события, он был не просто прав, а глубоко прав. Не останься правительство в Омске — не бывать и адмиралу в плену.

По оставлении им поста главнокомандующего фронта адмирал Колчак наделит его в январе 1919 г. особыми полномочиями: дело об убийстве Романовых отныне сосредоточивается в руках Дитерихса.

В свою очередь Дитерихс добьется назначения Соколова следователем по данному делу. Уже один этот выбор оправдывал всю служебную деятельность генерала. Соколов с исключительной тонкостью и добросовестностью добудет все данные и представит миру неопровержимую картину злодейского умерщвления семьи бывшего императора. Это имело особое значение, так как опрокидывало доводы большевиков о непреднамеренном убийстве Романовых. Только благодаря усилиям Соколова большевикам не удалось запрятать эту страшную тайну, а они были очень близки к этому. Тайна могла кануть в вечность неразгаданной.

Адмирал Колчак поручит Михаилу Константиновичу доставить на тяжелый английский крейсер «Кент» вагон реликвий — вещей, оставшихся от царской семьи в Тобольске и Екатеринбурге.

Впоследствии Михаил Константинович окончательно разойдется с адмиралом. Горько, когда в трагический момент истории между единомышленниками нет единства.

После поражения Колчака проживал в Харбине. Был избран в Приморье Земским собором «единоличным правителем и воеводой земской рати» свободной от большевиков окраинной части Российской империи. Поэтому в июне 1922 г. срочно вернулся во Владивосток. Но Пятая армия Уборевича оказалась несоизмеримо сильнее. Белые бежали.

Скончался Михаил Константинович в 1937 г., прожив, в общем, немного — 63 года.

Книга «Убийство царской семьи и членов дома Романовых на Урале» была издана Дитерихсом во Владивостоке летом 1922 г. — всего за несколько месяцев до вступления в город Пятой армии Уборевича. В основу публикации положено следственное дело Николая Алексеевича Соколова. Такую же копию следственного дела получил от Соколова англичанин Роберт Вильтон. Его, Вильтона, книга была напечатана через год (в 1923-м) в Берлине под названием «Последние дни Романовых» — с тех пор не переиздавалась.

Ничто другое не способно вмешиваться в ход истории, коренным образом изменяя его, кроме того, что уже заложено в нее, содержится, невидимо присутствует. Наше настоящее обусловлено нашим прошлым.

Михаил Константинович напишет:

«17 января 1919 года адмирал Колчак возложил на меня общее руководство по расследованию и следствию по делам об убийстве на Урале Членов Августейшей Семьи и других Членов Дома Романовых».