Юрий Власов - Женевский счет

Советское Правительство России обязуется принять вышеизложенное предложение, если оно будет сделано не позже 10 апреля 1919 года».

18 января 1919 г. в Париже состоялось торжественное открытие Версальской мирной конференции, которая должна была установить новый порядок в Европе как итог мировой войны.

23 января конференция постановила пригласить представителей всех самостоятельных образований, правительств и вооруженных сил, претендующих на власть или обладающих ею, на, так сказать, вспомогательную конференцию, которую надлежит созвать на Принцевых островах. Но при условии прекращения вооруженных действий против кого бы то ни было.

4 февраля нарком Чичерин отправил державам Согласия (Антанты) ноту о готовности советского правительства на участие в данной конференции. Конференция в Версале ответила молчанием.

Стало быть, передумала…

Мирная конференция на Принцевых островах не состоялась, и не по вине большевиков, остро заинтересованных в мире.

Еще мало русская земля впитала крови, дабы мир стал желанным. Проект мирного договора превращается лишь в исторический казус, правда, небесполезный для исследователей русской революции, и прежде всего предполагаемым признанием советской властью ответственности за все долги царской России — пожалуй, первым и единственным признанием за всю последующую историю советского государства.

А работа по росписи задач народа и каждого человека в отдельности не ослабевает.

РКП(б) и Ленин решают, каким будет мир, что будут делать люди, как жить, что читать и говорить. В этом праве решать и карать за всех они, ленинцы, и, разумеется, прежде всего сам небесами ниспосланный Главный Октябрьский Вождь, не сомневаются.

На заседании пленума ЦК РКП(б) 25 марта 1919 г. (самого «отчаянного» года Гражданской войны) утверждена коллегия ВЧК — это Аванесов, Валобуев, Дзержинский (надо же родиться с предназначением карать, выслеживать, загонять в лагеря и тюрьмы!), Эйдук, Жуков, Кедров, Ксенофонтов, Лацис, Медведь, Мороз, Петерс, Уралов, Фомин и Чугурин.

14 имен.

Это они определили судьбы сотен и сотен тысяч людей (им дано было право ареста, допросов и казни). Это они с каждым восходом солнца взводили пружины и цепи «женевского» механизма, и тот обрушивался на народ лесом штыков, сабель, револьверных дул, ударами прикладов, мором от тифа и голода в нетопленых, ледяных застенках.

Это их радениями не иссыхал поток крови. Врачеватели.

Никому не подчиняясь, кроме ЦК РКП(б) (этой кучке захватчиков власти, ничтожному меньшинству народа), они назначали, кому жить, а кому ложиться в землю или до конца дней сушить душу слезами по растерзанным близким.

Не было выше их слова.

И они доказали цену каждому своему слову, каждой закорючке на форменном бланке.

И обратите внимание — у них одна родительница, у всех без исключения: это коммунистическая партия. У большинства стаж — дореволюционный, у многих — с самых истоков зарождения ленинизма, то бишь первых лет отсчета двадцатого столетия. Прежде — коммунист, а чекист — это уже производное от партийной святости. У большинства стаж в социал-демократии (что отпочковалась за Лениным) — почти вровень с вождями. Лишь таким и доверялась «женевская» тварь. Они вычисляли (происхождение, собственность, убеждения и т. п.), а она рвала на куски жертвы. Только заглоты у нее выходили необычные: на тысячи, сотни тысяч «голов», — но прокорму доставало, всегда было что «пожевать». На десятки и десятки миллионов беззаботных душ раскинулся российский народ. Это ж какое богатство для устроителей новой жизни! Какой необозримый выбор! Бери тыщу, вычисляй своих, а прочих?.. Прочих уничтожай — до родинок и ночного бреда исследовали каждого. И оставляли лишь своих — таких, что побегут в стае. И прочесывали, и просматривали… На невиданные высоты возводили сыск и шпионство…

14 имен.

Каждый слово в слово шел за Лениным.

Аванесов В. А. (1884–1930) — член партии с 1903 г. Причину смерти ни один из доступных справочников не указывает. Однако самым бочком стоял к Ленину. А таким только и доверял вождь самое главное, что вправляло кости республике, — жизни людей…

Валобуев К. М. (1879–1942) — член партии с 1918 г., для «женевских» мастеров такой, прямо скажем, незавидный стаж — исключение. С июня того же, 1918-го — начальник штаба войск внутренней охраны республики (ВОХР). Репрессирован, но все же пожил 63 года.

Эйдук А. В. (1886–1941) — член партии с 1903 г. С июля того же, 1919-го (не год, а кровавые бои со всех сторон, в кольце республика) — член коллегии НКВД РСФСР (уже придумали вместо гордого слова «Россия» набор этих шипяще-рычащих букв). В справочнике проставлено, что репрессирован. Это, безусловно, так, но, скорее всего, не погиб в лагере в 1941-м (как указано), а расстрелян на Лубянке в 1938-м. Обманные проставляли годы смерти в справочниках — занимались этим не столь давно соответствующие отделы КГБ и ЦК КПСС. Десятки лет заметают следы преступлений.

Жуков И. П. (1889–1940) — член партии с 1909 г. При подобном стаже уже все было «знамо о целительности» террора — труды и наставления «святителей диктатуры пролетариата» на сей счет не оставляли «тумана»… Расстрелян в подземелье Лубянки 30 октября 1937 г. К тому времени уже являлся членом ЦК ВКП(б) [157] Их казнили вскоре после ареста, а дату смерти проставляли в справочниках произвольно, как это имеет место в случае с Жуковым: тогда не столь ужасающе выглядел процесс истребления. В журнале «Известия ЦК КПСС» № 12 за 1989 г. у Жукова целых две даты смерти (разумеется, по недосмотру редакции: не условились, как лгать). На деле жертвы такого ранга и осведомленности отдавали Богу душу не в лагерях, а сразу после приговора. Убийцы отстреливали убийц — им это, понятно, было в обиду. До сих пор нынешние партзащитники кричат, что репрессировались герои террора, а об их терроре как-то забывают. Герои расправ. Тут они все были пешками. Мрамор мавзолея хранил повеление убивать. Последним словом это пристыло в навек сомкнутых устах основоположника, можно сказать, так и запечатало их. Злая ирония, конечно. Они-то считали (и считают) себя хозяевами, ан нет. А для тех, в тридцатых годах, это была настоящая Божья кара. Кара тиранам! Всё равно все ответят за всё — такова роспись жизни. .

Лацис М. Я. (1888–1938) — член партии с 1905 г. После Дзержинского, пожалуй, второй по убеждению чекист. За воду брал кровь. В 1919-м — председатель Всеукраинской ЧК, затем начальник Секретного отдела ВЧК. Его смерть в подвале любимой им Лубянки предшествовала крушению Ежова.

Ксенофонтов И. К. (1884–1926) — член партии с 1903 г. С марта 1919-го и по апрель 1921-го — заместитель неистового «ксендза» (Дзержинского) по ВЧК-ОГПУ. Заслуженный чекист (можно писать «террорист» — это то же самое). Наверное, каждый шаг его отдавливался кровью. Они, пожалуй, в одном ряду стояли: Дзержинский, Ксенофонтов и Лацис — остальные… так, в ответственных исполнителях. Ягода занимался хозяйственным делами ВЧК — в дела и носа совать не смел…