Юрий Власов - Женевский счет

3 марта в Вырице Николай Иудович получает приказ от Родзянко вернуться в Могилев.

Приказ от… Родзянко! Не государя императора, а… Родзянко!..

5 марта генерал возвращается в ставку со своим батальоном георгиевцев. Так и не сгодилась удаль солдат-героев, опробованных всеми смертями войны. Не примкнули штыки, не пошли на толпу: «Длинными… коли!» Не омочили руки братской кровью. Таков был умысел Господень.

Генерал выходит из вагона на перрон Могилевского вокзала. Офицер из ставки ждет с автомобилем для доклада генералу Алексееву. Что там докладывать, а вот спросить есть что…

Рухнула империя. Распоряжения отдают… Гучков, Родзянко!!

Для Николая Иудовича это конец всему. Он и дороги не видит, ступает по привычке — сколько уже езжено и хожено по этому перрону и дороге от вокзала. Опускается на мягкие подушки сиденья автомобиля.

Конец всему…

Зачем была жизнь?..

Улицы Петрограда оглашает медь «Марсельезы». Это оркестры гордости империи — лейб-гвардии Его величества полков, а ныне первых полков революции.

Дипломатические представители иностранных государств заявляют о готовности вступить в деловые отношения с Временным Комитетом Государственной думы.

В десять утра Рузский на докладе у государя императора. Ответственное министерство — суть беседы. Сам факт такого министерства — потеря государем императором уже почти всех прав, ибо не он будет управлять страной через своих министров, а Дума, которая станет назначать министров, даже не спрашивая его, «хозяина земли Русской». Нет, он не может согласиться: за этим — изживание самодержавия. Нет! Нет!

Однако Рузский неумолим: в Петрограде как власть уже действует Временный Комитет Государственной думы.

Нет слов, более ненавистных для Николая, нежели «Государственная дума». Почти все царствование — а он уже царствует 22 года, и здоровья еще может хватить на добрых 30, а то и больше (аж до 1950 г.!) — Дума пытается узурпировать его права — священные права русских государей, право тысячелетия… И самое трагичное — нет сейчас с ним жены, самой верной советчицы и опоры в любых делах. Он, законный государь, не может проехать к себе в Царское Село! Бунт! Измена!..

Господи, помоги и помилуй!..

А в этот час Александра Федоровна, отойдя от занемогших детей, им полегче, жар спадает, наспех пишет мужу. Она ничего не знает о нем.

«Мой любимый, бесценный ангел, свет моей жизни!

…Я хотела послать аэроплан, но все люди исчезли… Все отвратительно, и события разворачиваются с колоссальной быстротой. Но я твердо верю — ничто не поколеблет этой веры — все будет хорошо… Ясно, что они хотят не допустить тебя увидеться со мной прежде, чем ты не подпишешь какую-нибудь бумагу, конституцию или еще какой-нибудь ужас в этом роде. А ты один, не имея за собой армии, пойманный, как мышь в западне, что ты можешь сделать?.. Может быть, ты покажешься войскам в Пскове и в других местах и соберешь их вокруг себя?..

Два течения — Дума и революционеры — две змеи, которые, как я надеюсь, отгрызут друг другу головы, — это спасло бы положение. Я чувствую, что Бог что-нибудь сделает… Я сейчас выйду поздороваться с солдатами, которые… стоят перед домом… Сердце сильно болит, но я не обращаю внимания — настроение мое совершенно бодрое и боевое. Только страшно за тебя…»

А императрица скроена покрепче. Она готова обратиться к войскам, будь на месте супруга — кинулась бы поднимать их. Пусть смертельно рискованное в тех условиях решение, но эта женщина готова искать это самое решение, готова к борьбе. Не ждать милостей от судьбы, а попытаться вырвать силой.

«…Настроение мое совершенно бодрое и боевое».

«Отгрызут головы» — это чрезвычайно точно подметила Александра Федоровна. Примутся отгрызать уже с лета этого самого года… дабы начисто отгрызть одну, думскую, то есть буржуазно-республиканскую… большой ленинской землей… простите, змеей… Октябрь семнадцатого: «Декрет о земле»!..

«…Как мышь в западне, что ты можешь сделать?..»

Генерал-адъютант Рузский тоже уверен: ничего. И генерал-адъютант Алексеев тоже к этому склоняется. И большинство первых генералов вместе с ними, точнее — заодно с ними… Только один на всей Руси генерал не отвернулся от своего повелителя. Имя ему — Келлер [58] Накануне первой мировой войны граф Келлер командовал 10-й кавалерийской дивизией 10-го корпуса, и уже тогда вверенное ему соединение славилось высокой выучкой. Брусилов отзывался о графе Келлере как чванливом и неумном. "Он был храбр, но жесток…" Храбр, но жесток! . Генерал телеграммой дает знать о готовности идти со своим кавалерийским корпусом на выручку. Разорвать огненный круг! Грудью прикрыть своего повелителя и Верховного главнокомандующего! Боже, царя храни!..

Эта женщина, ненавидимая всей Россией, обладает ухватчивым и решительным умом. Она, взаперти, с больными детьми, во дворце, пустеющем от бегущих придворных, она лучше представляет обстановку, чем муж…

«Только страшно за тебя…»

Она хочет подстегнуть его волю, толкнуть на смелые, волевые решения. Она в тревоге за власть и жизнь любимого человека. Она тут же садится за второе письмо:

«Любимый, драгоценный, свет моей жизни!..»

Бог, без сомнения, достаточно порадел для Романовых, особенно последнего, а уж теперь молись не молись, а только, видно, избыло терпение Господне. Не безгранично оно…

«Я чувствую, что Бог что-нибудь сделает…»

Нет, не сделает… Впрочем, сделает, как же, вместе с царскими костьми завяжет в один узел еще останки многих, многих миллионов людей. Таков умысел Господень…

А в эти часы Временный Комитет Государственной думы публикует ошеломляющее обращение к народу:

«Временный Комитет Государственной думы при содействии и сочувствии столичных войск и населения достиг в настоящее время такой степени успеха над темными силами старого режима, который дозволяет ему приступить к более прочному устройству исполнительной власти.

Для этой цели Временный Комитет Государственной думы назначает министрами первого общественного кабинета следующих лиц, доверие к которым страны обеспечено их прошлой общественной и политической деятельностью:

Министр-председатель и министр внутренних дел князь Г. Е. Львов.

Министр иностранных дел П. Н. Милюков.

Министр военный и морской А. И. Гучков.

Министр земледелия А. И. Шингарев.

…

Министр юстиции А. Ф. Керенский.

В своей настоящей деятельности кабинет будет руководствоваться следующими основаниями:

1. Полная и немедленная амнистия по всем делам политическим и религиозным…

2. Свобода слова, печати, союзов, собраний и стачек, с распространением политических свобод на военнослужащих.