Юрий Власов - Женевский счет

«Это удивило коменданта, так как целили прямо в сердце…»

Одно это только и удивило «надежнейшего коммуниста» (помните отзыв Ленина?). Да, достойным людям вручала свою судьбу республика.

В записке Юровский как-то отстраненно называет себя «комендантом».

«16 июля была получена телеграмма из Перми (через Пермь шла связь с Москвой. — Ю. В.) на условном языке, содержащая приказ об истреблении Романовых. 16-го в 6 часов вечера Филипп Голощекин предписал привести приказ в исполнение.

В 12 часов ночи должна была приехать машина для отвоза трупов… Грузовик в 12 часов не пришел, пришел только в половине второго… Тем временем были сделаны все приготовления: отобрано 12 человек (в том числе 7 латышей) с наганами, которые должны были привести приговор в исполнение, двое отказались стрелять в девиц.

Когда приехал автомобиль, все спали. Разбудили Боткина, а он — всех остальных. Объяснение было дано такое: «ввиду того что в городе неспокойно, необходимо перевести семью Романовых из верхнего этажа в нижний». Одевались с полчаса. Внизу была выбрана комната с деревянной оштукатуренной перегородкой (чтобы избежать рикошетов), из нее была вынесена вся мебель. Команда была наготове в соседней комнате. Романовы ни о чем не догадывались. Комендант отправился за ними лично, один, и свел их по лестнице в нижнюю комнату. Николай нес на руках Алексея, остальные несли за собой подушечки и разные мелкие вещи. Войдя в пустую комнату, Александра Федоровна спросила: «Что же, и стула нет? Разве и сесть нельзя?» Комендант велел внести два стула. Николай посадил на один Алексея, на другой села Александра Федоровна. Остальным комендант велел встать в ряд. Когда стали, позвали команду. Когда вошла команда, комендант сказал Романовым, что ввиду того, что их родственники в Европе продолжают наступление на советскую Россию, Уралисполком постановил их расстрелять. Николай повернулся спиной к команде, лицом к семье, потом, как бы опомнившись, обернулся к коменданту с вопросом: «Что-что?» Комендант наскоро повторил и приказал команде готовиться. Команде заранее было указано, кому в кого стрелять, и приказано целить прямо в сердце чтобы избежать большого количества крови (стало быть, имелся опыт по большой крови. — Ю В.), и покончить скорее. '

Николай больше ничего не произнес, опять обернувшись к семье, другие произнесли несколько несвязных восклицаний, все длилось несколько секунд.

Затем началась стрельба, продолжавшаяся две-три минуты. Николай был убит самим комендантом наповал (лавры убийцы бывшего императора Юровский не уступает никому; это, безусловно, предмет его высшей гордости, оправдание и смысл жизни. — Ю. В.).

Алексей, три его сестры и Боткин были еще живы. Их пришлось пристреливать. Это удивило коменданта, так как целили прямо в сердце, удивительно было и то, что пули наганов отскакивали отдельно от чего-то рикошетом и, как град, прыгали по комнате.

Когда одну из девиц пытались заколоть штыком (младшую дочь царя Анастасию. — Ю. В.), то штык не мог пробить корсаж. Благодаря всему этому вся процедура, считая «проверку» (щупанье пульса и т. д.), взяла минут двадцать.

Потом стали выносить трупы и укладывать в автомобиль, покрывая сукном, чтобы не протекала кровь. Тут начались кражи, пришлось поставить троих надежных товарищей для охраны трупов (не иначе как «латышей». — Ю. В.), пока продолжалась переноска… Под угрозой расстрела (хороша же сознательность этих судей бывшего императора! — Ю. В.) все похищенное было возвращено (золотые часы, портсигар с бриллиантами и т. п.).

Коменданту было поручено только привести в исполнение приговор, удаление трупов и т. д. лежало на обязанности т. Ермакова… Он должен был приехать с автомобилем и был пущен по условному паролю «Трубочист». Опоздание автомобиля внушило коменданту сомнение в аккуратности Ермакова, и комендант решил проверить сам всю операцию до конца.

Около трех часов утра выехали на место, которое должен был приготовить Ермаков (за Верх-Исетским заводом). Сначала предполагалось везти в автомобиле, а от известного пункта на лошадях, так как автомобиль дальше пройти не мог. Местом выбрана была брошенная шахта. Проехав Верх-Исетский завод, верстах в пяти, наткнулись на целый табор — человек 25 верховых, в пролетках и т. д. Это были рабочие, которых приготовил Ермаков (это красноармейцы из отряда Ермакова, все — активисты советской власти; они ее ставили в Верх-Исетске, все — члены Совета. — Ю. В.). Первое, что они закричали: «Что же вы их нам живыми не привезли?» Они думали, что казнь Романовых будет поручена им. Начали перегружать трупы на пролетки, тогда как нужны были телеги… Сейчас же начали очищать карманы — пришлось и тут пригрозить расстрелом и поставить часовых (и всю эту… напустили на Россию, поставили над ними серп и молот, вручили красный флаг — и напустили на Россию! — Ю. В.).

Тут обнаружилось, что на Татьяне, Ольге и Анастасии были надеты какие-то особые корсеты. Решено было раздеть трупы догола, но не здесь, а на месте погребения. Но выяснилось, что никто не знает, где намеченная для этого шахта. Светало. Комендант послал верховых разыскивать место, но никто не нашел.

Выяснилось, что вообще ничего приготовлено не было, не было лопат и т. п…Отвезли от Екатеринбурга и остановились неподалеку от деревни Коптяки, это было в 6–7 часов утра.

В лесу отыскали заброшенную старательскую шахту… В шахте было на аршин воды.

Комендант распорядился раздеть трупы и разложить костры, чтобы все сжечь. Кругом были расставлены верховые, чтобы отгонять всех проезжающих.

Когда стали раздевать одну из девиц, увидели корсет, местами разорванный пулями, — в отверстии видны были бриллианты. У публики явно разгорелись глаза.

Комендант решил сейчас же распустить всю артель, оставив на охране несколько верховых и 5 человек команды (надо полагать, не только Ваганов, но еще и «латыши» ехали в кузове с трупами. — Ю. В.). Остальные разъехались.

Команда приступила к раздеванию и сжиганию. На Александре Федоровне оказался целый жемчужный пояс, сделанный из нескольких ожерелий, зашитых в полотно. Бриллианты тут же выпарывались. Их набралось (т. е. бриллиантовых вещей) около полупуда (около 80 тыс. каратов, цена их несметна, пишет Г. Т. Рябов). Это было похоронено на Алапаевском заводе, в одном из домиков в подполье, в девятнадцатом году откопано и привезено в Москву. Сложив все ценное в сумки, остальное, найденное на трупах, сожгли, а самые трупы опустили в шахту. При этом кое-что из ценных вещей было обронено, а при попытке завалить шахту при помощи ручных гранат, очевидно, трупы были повреждены и от них оторваны некоторые части…

Но Романовых не предполагалось оставлять здесь — шахта (место это называлось «Ганина яма». — Ю. В.) заранее предназначена была стать лишь временным местом их погребения. Кончив операцию и оставив охрану, комендант в 10–11 часов утра (19 уже июля) поехал с докладом в Уралисполком, где нашел Сафарова и Белобородова. Комендант рассказал, что найдено, и высказал им сожаление, что ему не позволили в свое время произвести у Романовых обыск (есть у него к тюремному делу расположение, так сказать, талант… — Ю. В.). От Чуцкаева (пред. горисполкома) комендант узнал, что на девятой версте по Московскому тракту имеются очень глубокие и заброшенные шахты, подходящие для погребения Романовых.