Юрий Власов - Женевский счет

Но самым «успешным» грабителем по данному делу вдруг обозначился курьер-сторож советского исполкома Петр Лылов. По судейской описи за ним числилось около 112 наименований. Это и восемь золотых медальонов, и золотые, серебряные нательные кресты, и три зонтика, и во множестве — платья, костюмы, юбки, лифчики, шарфы, дамские чулки, туфли…

4 сентября 1918 г. красный курьер-сторож объяснил на допросе, что в основном вещи и ценности присвоил председатель Уралсовета Белобородов. Он же, Лылов, лишь похитил самую малость из них у означенного Белобородова.

«В частности, карандаш императрицы он похитил с письменного стола Белобородова…»

Совершил, так сказать, перераспределение собственности.

Вот так.

Но и это не все.

Мораль строителей новой, справедливой жизни предполагала, оказывается, и награждение вещами убитого семейства наиболее достойных советских работников. И они с особым чувством спали на простынях и подушках с царскими вензелями и покрывались одеялами царской семьи, которые, как им чудилось, еще хранят тепло августейших особ. Это очень их тешило, в том числе и свирепого казнителя донских казаков…

Словом, обо всем побеспокоился Белобородов. И было это не обычное вознаграждение, а мера исключительная, за преданность.

И спали… А как же?..

Своеобразно поведение Ленина в критические моменты существования советской власти.

Он не говорит, а подстегивает свое окружение:

«Имейте в виду, нам угрожает смерть!» Конечно, он не все мог точно учитывать, но он подтягивал всех. «Иначе вас всех растерзают!» (из 140 бесед, записанных Чуевым за Молотовым).

Это можно истолковать так: не будете сами крутиться, не будете не щадить себя в трудах и трупном деле строительства «государства рабочих и крестьян» — вас всех прикончат. Пусть хоть страх, инстинкт жизни даст вам силу и удвоит энергию. Что и толковать, довод для удвоения усилий по удержанию власти более чем убедительный.

Светочи человечества.

А ежели знать ту и последующую подноготную ленинизма, то можно слова Главного Октябрьского Вождя и развернуть так:

«Мы не зарежем — нас зарежут!»

И резали!

Отступил с Красной Армией и охранник Филипп Полиевктович Проскуряков, но воевать раздумал (за что класть жизнь, своя ведь, не царская?), пробрался назад, в милый сердцу Екатеринбург, где и был благополучно разыскан. На откровенные показания пошел не сразу.

«Мы встали и пошли за Медведевым, — рассказывал Проскуряков. — Привел он нас в нижние комнаты дома Ипатьева… В комнатах стоял как бы туман от порохового дыма и пахло порохом… Стали мы все мыть полы, чтобы уничтожить следы крови… По приказанию Медведева Кронидов принес из-под сарая со двора опилок. Все мы мыли холодной водой и опилками полы, замывали кровь. Кровь на стенах, где был расстрел, мы смывали мокрыми тряпками. В этой уборке принимали участие все рабочие, кроме постовых… Помню я, что работали тут человека два латышей, сам Медведев, отец и сын Смородяковы, Столов… Таким же образом, то есть водой, мы смыли кровь во дворе и с камней… Я хорошо помню, что именно Андрей Стрекотин стоял у пулемета в нижних комнатах… Он все обязательно видел…»

Это тот самый Андрей Стрекотин, который преследовал дочерей бывшего императора похабными рисунками… А что эти молодые кобылы без пользы блюдут себя?..

Накануне расправы Проскуряков напился и сидел как бы под арестом в тесной стылой баньке — и не тужил, дело-то привычное. Как вообще без этой встряски жить? Расправление и веселость организму от водки. Душа от нее на месте…

Из баньки его с приятелем извлек Медведев — все были поставлены на уборку. А как же? Может враг использовать факт расстрела. Нельзя это ему давать, республика в огне.

Проскуряков так охарактеризовал свою службу в охране:

«Я вполне сам сознаю, что напрасно я не послушал отца и матери и пошел в охрану… и я понимаю, что и я нехорошо поступил, что кровь убитых уничтожал… Если бы я теперь мог чем помочь, чтобы всех тех, кто убивал, переловить, я бы все для этого сделал…»

Подобные признания не многого стоят. Любитель «заложить за воротник». Дезертир. В охрану определился ради жалованья. Можно не сомневаться, за денежный приварок (а ежели еще и сообщно!) Филипп Полиевктович побил бы вот так и видных большевиков с семьями, а после спокойно замывал бы кровь. И все вокруг произносили бы до невозможности «правильные» слова:

— А что, служба у него такая. Он человек подневольный.

На этих словах-палачах, словах-гадинах, кажется, взрос весь русский народ.

Не составил исключения и Михаил Иванович Летемин: «Пошел в охрану исключительно из-за жалованья».

По профессии — портной. В войну подался на Сысертский завод — это освобождало от фронта. Фронта они все страшились пуще сатаны и всех прочих напастей, пусть деревенщина воюет, а они, когда настанет время, будут революцию ставить и казнить. В прошлом Михаил Иванович был судим за покушение на растление. Достойный кадр, подлинное украшение дружины рабочих мстителей; так сказать, прообраз чекиста 30–80-х годов.

Уходить с красными Михаил Иванович не стал, заявив, что воевать не собирается. Судебные власти белых обнаружили его благодаря… спаниелю Джою, принадлежавшему бывшему наследнику Алексею. Не пропадать же твари… ну, увел…

16 июля нес дежурство на посту № 3. В самом начале дежурства видел, как возвращался с прогулки бывший император с семьей. Дежурство сдал в 8 вечера и ушел домой. Ему единственному разрешили жить дома.

В 8 утра 17 июля явился на дежурство, тогда и проведал о расстреле Романовых. Ни в убийстве, ни в кровавом мытье полов участия, разумеется, не принимал, просто не успел.

6 августа 1918 г. в квартире Михаила Ивановича были обнаружены дневник убитого бывшего наследника престола, фотоаппарат «Кодак», мелкие золотые вещи, кое-что из серебра, куча безделушек и в изрядном количестве — рубашки, покрывала, скатерти, штиблеты, туфли, ремни…

Разве мародер?.. Приконали гидру, если даже не ты, — какая разница? Главное, что все, ей, гидре, принадлежавшее, уже хоть частично, но твое.

У всех на слуху знаменитое ленинское: «Грабь награбленное!»

Знал вождь вот такие простые, идущие от сердца слова.

А в таком разе какие вопросы, о чем вопросы?

Трофей есть трофей.

Летемина уже не было в живых, когда вернулась советская власть.

Анатолий Александрович Якимов по своему прежнему, унтер-офицерскому званию был определен в разводящие. Как и Медведеву, ему выходил тридцать первый.

По приказу Медведева вместе со всеми участвовал в кровавом мытье полов. Становилось не по себе — выходил на воздух. Крепкогрудые, закаленные в ненависти к старому миру охранники высмеивали: нашел из-за чего сопли распускать, усмотрели в этом даже какую-то неблагонадежность, не должон истый пролетарий проситься на воздух, не таковский это класс, а он же, Якимов, по выучке токарь!..