Артем Латышев - Система проверки военнослужащих Красной Армии, вернувшихся из плена и окружения. 1941–1945 гг.

Периферийность проблемы для властей порождала более высокую, чем в других случаях, активность и самостоятельность низовых структур и отдельных работников спецслужб. Судьба вернувшихся из плена зависела не только от НКВД — «фильтранты» были объектом борьбы различных ведомств. Контрразведка стремилась найти среди них шпионов, командиры частей — немедленно использовать в качестве пополнения, НКО — использовать в строительных батальонах или призвать в армию после проверки в ближайшем тылу, НКВД — получить рабочие руки от НКО, наркоматы и местные органы власти — получить рабочие руки от НКВД. И хотя существовали, в том числе внутри одной и той же структуры, разные видения системы проверки, все признавали принципиальную необходимость ее существования.

Рассмотрение отношения общества к бывшим пленным показывает широкий диапазон возможных сценариев. Источники свидетельствуют об избиении проверяемых в одних спецлагерях и употреблении вместе с ними алкоголя в других. В каждом ПФЛ и, шире, на каждом объекте системы проверки, каждый руководитель и охранник самостоятельно определяли свое отношение к «спецконтингенту», прошлому (плен, окружение) и настоящему (неопределенный статус и перспективы) которого не были даны четкие оценки в директивах сверху. Вне лагерей граждане также обладали широкой самостоятельностью в выборе стратегии отношений с бывшими пленными.

Военные, попавшие в систему проверки, даже в ПФЛ, редко воспринимали случившееся с ними как наказание до тех пор, пока ограничение их свободы убедительно обосновывалось контрразведывательными соображениями. В этом можно увидеть общую тенденцию на стирание в военный период в сознании людей границы между «зоной» и «волей», восприятие травмирующих чрезвычайных ситуаций вроде попадания в лагерь как «продолжения жизни» [1024] См.: Щербакова И.Л. Память ГУЛАГа. опыт исследования мемуаристики и устных свидетельств бывших узников // Устная история. С. 146–149. . Представляется также, что это было связано с отрицанием собственной вины за пленение. Рядовые действующей армии перекладывали вину на командиров, которые «сдали» их в плен, при этом нормально взаимодействуя друг с другом в лагерях. Соответственно комсостав, отрицая свою вину, оказывал большее сопротивление проверке и содержанию в лагере, одновременно демонстрируя большую подозрительность друг к другу.

Отсутствие личной вины не отменяло предположение о наличии таковой у других «фильтрантов» [1025] Настроения и отношения бывших пленных друг с другом интересны для изучения эффекта Беттельхейма, распространенного среди узников нацистских и советских концлагерей. См.: Лейбович О. Лагерный социум как объект исследования: источники и методологические подходы // Принудительный труд в СССР. Экономика, политика, память. М., 2013. С. 345. . Главной особенностью спецлагерей было то, что, как предполагалось, среди их контингентов имелось определенное количество добровольно сдавшихся в плен или поступивших на службу к противнику, которых нужно было вычислить. Их присутствие было причиной ограничение свободы остальных и легитимировало ее. Если у каждого заключенного ИТЛ была своеобразная бирка — номер статьи, сразу сообщающий о нем определенную информацию, то «спецконтингент» ПФЛ существовал в более нервной социальной обстановке тотальной неуверенности в истинном облике окружающих. При этом ближайшее будущее и текущий социальный статус проверяемых были неопределенны: они совместно трудились одновременно с вольнонаемными рабочими и «власовцами», не считались преступниками и при этом жили в лагере, направлялись в кадры лагерей и штурмовые батальоны.

В конечном итоге, многим бывшим пленным было привито чувство вины и большинство из них ждала общественная стигматизация. Лозунг «русский (советский) солдат не сдается в плен» актуализировался для широких масс и был ими принят после того, как во вражеский плен попали более 5 млн. военнослужащих. Ключевую роль в этом процессе играло существование системы проверки.

1. Государственный архив Российской Федерации (ГАРФ).

Ф. Р-9401. МВД СССР.

Оп. 1. Д. 634, 636, 641, 642, 656, 657, 658, 661, 662, 666, 669, 673, 674, 700.

Оп 1а. Д. 89, 90, 93, 157–161, 163, 165, 173–176, 184, 193.

Ф. Р-9414. Главное управление лагерей НКВД СССР.

Оп. 1. Ч. 1. Д. 800, 870, 874, 1185, 1248, 1259, 1266, 1921, 2799, 2800.

Оп. 1. Ч. 2. Д. 1382.

Оп. 3. Ч. 1. Д. 53.

Ф. Р-9408. Отдел спецлагерей НКВД СССР.

Оп. 1. Д. 2, 3, 6, 7, 8, 11, 12, 20, 27, 29, 30, 31, 41, 53, 54, 55.

Ф. 5446. Совет министров СССР.

Оп. 83с. Д. 55, 113, 114, 201.

Оп. 81с. Д. 89, 178.

2. Российский государственный архив социально-политической истории (РГАСПИ).

Ф. 644. Государственный Комитет Обороны.

Оп. 2. Д. 26, 30, 32, 102, 104, 128, 252, 377, 411, 496.

3. Российский государственный военный архив (РГВА).

Ф. 4. РВС (Революционный военный совет).

Оп. 11. Д. 66.

Ф. 1/п. Управление по делам военнопленных и интернированных (УПВИ) НКВД СССР.

Оп. 7а. Д. 1, 2.

Оп. 9а. Д. 4, 6, 8, 11, 12.

Оп. 11а. Д. 2.

Оп. 6 в. Д. 10.

Оп. 10 в. Д. 6, 10, 15, 17.

Оп. 12 в. Д. 1, 2.

Оп. 11е. Д. 1, 2.

Оп. 1ж. Д. 4.

Оп. 2з. Д. 1.

Оп. 1и. Д. 2, 3.

Оп. 2и. Д. 81, 82.

Ф. 3/п. Политотдел ГУПВИ.

Оп. 4. Д. 27, 36.

Оп. 5. Д. 1, 39.

Оп. 6. Д. 1.

4. Центральный государственный архив Московской области (ЦГА МО).

Ф. 4611. Управление НКВД по Московской области.

Оп. 6. Д. 4, 5, 15.

Оп. 7. Д. 13, 58.

Ф. 4616. Проверочно-фильтрационный лагерь № 0303.

Оп. 1. Д. 1, 4, 6, 7, 10, 12, 13, 14, 18, 19, 27, 28, 31, 32, 36, 38, 40, 41, 42, 43.

5. Центральный архив Министерства обороны (ЦАМО).

Ф. 208. Западный фронт.

Оп. 2563. Д. 7, 50, 92; Оп. 2564. Д. 28.

1. Документальные сборники и публикации документов:

1. 1941 год: Страна в огне: в 2 кн. / А.А. Коваленя. — М: Олма Медиа Групп, 2011. — Кн. 2. Документы и материалы — 717 с.

2. Аппарат НКВД — МГБ в Германии. 1945–1953 г.: сборник документов / Н.В. Петров, Ян. Фойтцик. — М.: Международный фонд «Демократия», 2009. — 540 с.

3. Вместе с флотом. Советская морская контрразведка в годы Великой Отечественной войны. Исторические очерки и архивные документы / В.С. Христофоров, А.В. Черепков, Д.Ю. Хохлов. — М.: Московские учебники, Изд-во Главного архивного управления г. Москвы, 2010. — 221 с.

4. Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы / М.М. Загорулько. — СПб.: Логос, 2000. — 1118 с.

5. Военнопленные в СССР. 1939–1956. Документы и материалы. Т. 2. Военнопленные в Сталинграде. 1943–1954: Документы и материалы / М.М. Загорулько. — Волгоград: Издатель, 2003. — 1159 с.

6. Война глазами военнопленных. Красноармейцы в немецком плену в 1941–1945 гг. (по рассекреченным документам советской контрразведки, хранящимся в Государственном общественно-политическом архиве Пермской области): сборник документов / О.Л. Лейбович, Г.Ф. Станковская. — Пермь: Пермское книжное издательство, 2008. — 751 с.