Александр Козловский - Вокруг только лед

САЭ присмотрела место под Ленинградскую во время работ пятнадцатой по счету экспедиции. Подгоняемая надвигающейся осенью и необходимостью зайти по дороге домой еще и на Молодежную, «Обь» обошла побережье от мыса Адэр до ледника Матусевича, который мощным языком, разбитым многочисленными трещинами, впадает в океан примерно на 157° в. д. Возможно, при более тщательных поисках можно было отыскать место и удобнее. Но, как часто бывает, не хватило нескольких дней, которые в осеннее антарктическое ненастье могут обернуться месяцами дрейфа. Потом, три года спустя, «Обь» все-таки попала в дрейф. События той тревожной зимы 1973 г., когда она дрейфовала во льдах Балленского массива, квалифицированно как океанолог и бесстрастно как историк описал А. Ф. Трешников в книге «Зимой в Южном океане». Писатель Семенов-Спасский, исполнявший в то время обязанности судового врача, посвятил тем же событиям повесть «Белый дрейф». Спустя четыре года в полуторамесячный дрейф попало НЭС «Михаил Сомов». Пленение льдами двух судов, с интервалом всего в четыре экспедиции, заставило всех антарктических капитанов, гидрологов и начальников всех рангов относиться к району Ленинградской с большим вниманием и уважением. Коварное скопище тяжелых льдов, порождающих Балленский ледяной массив, как было уже сказано выше, возникает из-за того, что айсберги, примерзшие на долгие годы к обширному мелководью севернее ледников Нинниса и Мерца, играют роль своеобразного мола, в который упираются дрейфующие с востока льды. Северная окраина этого массива не так уж страшна – океан рядом, дорога на его просторы открывается после прохождения мощного циклона. А вот район Ленинградской находится в юго-восточной части этого неприятного места, в дальнем углу массива. И уж коль так случилось, что попало судно в дрейф, то жди, пока тебя со всеми этими льдами протащит вдоль берега и упрет в айсберги. А там либо вытолкнет на север, либо протащит вместе с измочаленными льдами сквозь этот частокол на запад.

Очень капризный характер у этого массива! Когда его восточная кромка проходит в одном-двух градусах на запад от меридиана Ленинградской, суда беспрепятственно, хоть и с оглядкой на то, что творится у них под боком, милях в пятидесяти – шестидесяти справа, проходят к самой станции и благодушествуют на рейде, если погода, конечно, позволяет. Это меридиональный вариант подхода к станции. По мере подхода к станции перед глазами разворачивается очень живописная панорама. Сама скала, вдоль гребня которой стоит станция, обрывается к леднику трехсотметровым уступом, рейд станции украшают многочисленные айсберги, а за скалой теряются за горизонтом зубцы близких и далеких гор и хребтов.

Второй вариант подхода к станции открывает более широкие возможности для обозрения антарктических панорам. Им пользуются в те годы, когда восточная кромка Балленского массива смещается на восток, в сторону островов Баллени и моря Росса. В этом случае судно обходит весь этот ледяной капкан стороной и пытается пройти к станции с востока, по параллели. Для этого нужно найти «слабинку» между кромкой припая и навалившимися на него ледяными полями и двигаться по ней вдоль береговых панорам. «Слабинка» эта по ледовой терминологии может оказаться и заприпайной полыньей, и цепью разрежений, перехваченных ледяными перемычками, и просто зоной льда, который при благоприятных обстоятельствах превращается в заприпайную прогалину шириною в десяток метров. Капитан Михаил Андреевич Петров, с которым мне дважды доводилось проходить к Ленинградской с востока, презрительно называет эту «слабинку» щелью и говорит, что он никогда в нее не полезет. Потом, когда не остается других вариантов, он вздыхает тяжело и пролезает вдоль припая на рейд станции, сверкая глазами: «Затащил, Сусанин, в эту щель. Сам пароход выводить обратно будешь!»

Есть, правда, и третий вариант. Это уже на грани полной безысходности, когда ничего обнадеживающего не видно ни спутникам из космоса, ни вертолетам с высоты птичьего полета – только сплошные взъерошенные торосами ледяные поля. Надо найти километрах хотя бы в ста от станции подходящее ледяное поле или айсберг и, не подходя вплотную к станции, сделать вертолетами смену персонала и оставить ребятам на зимовку, по меньшей мере, самое необходимое.

Вообще Ленинградская в одном хороша. Туда не идет ничего сверхгабаритного и сверхтяжелого, что не мог бы поднять вертолет. Поэтому стокилометровое плечо, конечно, не лучший вариант, но тоже выход. Сложная обстановка была в 1971 г., когда открывали станцию и вместо МИ-8 на «Оби» были АН-2, а на берег нужно было доставить панели домов, трактор и вездеход, которые никак не увезешь на самолете. Пришлось искать дорогу по припаю, по многочисленным трещинам, и въезд с припая на барьер был найден лишь в одном месте. Потом, после 1971 г., кажется, всего дважды удалось добраться до берега таким образом.

Пожалуй, наиболее удачное время, для того чтобы избежать в районе Ленинградской неприятного знакомства с Балленским ледяным массивом, – вторая половина февраля. Это по антарктическим меркам что-то вроде золотой осени или бабьего лета.

Несмотря на участившиеся циклоны погода еще терпима, а что касается льда, то часть его уже унесло куда-то в океан, либо далеко от берега прижало к айсбергам, и температура воздуха еще не опустилась так низко, чтобы по ночам хватать океан за горло и душить его молодым льдом.

Новолазаревская не вполне соответствует понятию «прибрежная станция». От океана она отделена шельфовым ледником и расположилась в оазисе Ширмахера, примерно в 80 км от берега. Доставка сюда груза и смена персонала происходит комбинированным способом. Экспедиционное судно подходит к кромке шельфового ледника в заливе Ленинградском, швартуется к барьеру и выгружает на ледник все, что требуется станции на год зимовки. Топливо сливается в емкости, установленные на леднике. Продукты и практически весь груз, а также смена станции производится вертолетами. Что касается топлива, то на протяжении всей зимовки за ним приходят со станции санно-гусеничные поезда, которые увозят еще и то, что не смогли утащить вертолеты.

Перевалочная база на шельфовом леднике расположена в глубине небольшого залива, имеющего форму треугольника, образованного ледяными берегами. Нужно пройти вглубь этого залива примерно с полкилометра, предварительно выколов припай от входа в залив до места швартовки. Самое обидное бывает, когда после нескольких суток непрерывной долбежки, во время которой вся надстройка судна содрогается от ударов о двухметровый лед, приходит зыбь и в течение нескольких минут делает то, на что было затрачено несколько суток труда, изнурительного для двигателей судна и его корпуса.