Ярослав Соколов - Вызов принят. Невероятные истории спасения, рассказанные российскими врачами

О ситуации Павлика доктор сказал, что его расстройство было вызвано, скорее всего, тем, что мальчик в какой-то момент просто не справился с нагрузкой – учиться ему было крайне трудно, поскольку он выбрал самое сложное для себя, а не то, что на самом деле нравилось и получалось. При этом сам не мог понять, почему так происходит, искал причины в себе, стал считать себя ущербным. Он очень остро всё это воспринимал, боялся, что из-за проблем с учёбой изменится отношение к нему. В итоге всё больше отдалялся от внешней реальности, погружаясь в самые опасные и тёмные глубины внутреннего мира. Вот психика и не выдержала.

В клинике Павлик пролежал около трёх месяцев, лечили его, как я поняла, довольно тяжёлыми нейролептиками, но деваться было некуда. Как доктор сказал, «надо купировать симптоматику». После выписки примерно полгода ещё мы наблюдались амбулаторно, ходили периодически на терапию. Сейчас раз в год проходим плановые обследования. Я уже более-менее смирилась с тем, что жизнь сына, по большому счёту, сломана и будущее его ждёт не слишком радостное. Ведь даже если принимать всю жизнь таблетки, никто не даст стопроцентной гарантии, что не случится нового приступа, а с каждым обострением болезнь становится только ещё более разрушительной и труднее поддаётся лечению. Но я всё же стараюсь не терять присутствия духа и надежды на лучшее. Моего мальчика спасли, и это главное. Сейчас его состояние стабильное, ведёт он себя вполне адекватно, нормально общается с людьми, работает. В принципе, если не знать о его болезни, ничего даже не заподозришь, но о дальнейшей учёбе и каких-то перспективах говорить, конечно, не приходится.

Когда всё это свалилось на нашу семью, нас всех буквально придавило острое чувство вины за то, что упустили Павлика. Отец первые месяцы ещё крепился, но потом не выдержал. Начал допоздна засиживаться на работе, возвращаться домой выпившим. Дальше больше. Помощи от него ожидать уже не приходилось, наоборот, только новых стрессов и новых проблем. В итоге мне пришлось сделать нелёгкий выбор, и мы расстались. Максим тоже очень болезненно воспринял несчастье брата, ругал себя за то, что тратил всё своё время и внимание на институтские дела и новых друзей, отдалился от Пашки, не замечал его переживаний. Но раскисать нам было никак нельзя. Мы с Максом походили на занятия групповой психотерапии, чтобы научиться справляться с этой ситуацией, с нашей новой реальностью. Это действительно помогло, и теперь мы друг друга поддерживаем по мере сил. И, конечно, Павлика, ведь его ноша самая тяжёлая».

Психиатрия, как никакая другая область медицины, окутана плотным туманом стойких мифов, досужих домыслов и бородатых анекдотов. Одно из наиболее устойчивых заблуждений связано с попытками поставить знак равенства между взлётами творческого гения и психическим расстройством, мол, «от гениальности до безумия один шаг». Однако единственное, что их объединяет, это тот факт, что и то, и другое – особые состояния сознания, на деле, однако, совершенно разные по своей природе.

ФРАЗА «ОТ ГЕНИАЛЬНОСТИ ДО БЕЗУМИЯ ОДИН ШАГ»

ЛИШЕНА ОСНОВАНИЙ И ЯВЛЯЕТСЯ

ПРОСТО КРАСИВЫМ ВЫРАЖЕНИЕМ.

НА САМОМ ДЕЛЕ ЭТО

ДВА СОВЕРШЕННО РАЗНЫХ СОСТОЯНИЯ.

«Все эти байки о безумных гениях бродят в умах ещё с середины XIX века, с подачи Ломброзо, – считает Анастасия Ленская, сетевой поэт и блогер, – благодаря его книжке «Гениальность и помешательство». Там он проводил параллель между этими понятиями, притягивая за уши примеры из жизни замечательных людей. По моему имховому мнению, живучесть сгенерированной им идеи говорит лишь о том, что этот фейк сработан весьма качественно. А рецепт прост – берёте щепотку фактов (лучше всего таких, которые сложно проверить), обжариваете до нужной кондиции, щедро сдабриваете фантазией, добавляете ярких красок и усилителей обывательского вкуса. Вот и всё, ваш коктейль «Вынос мозга» готов. Быстро и по привлекательной цене. И пипл хавает, что характерно, по сей день. Хоть в исходном варианте, хоть после некоторого апгрейда идеи – среди продвинутых юзеров нынче в тренде термин «изменённые состояния сознания». То бишь валят в одну кучу всё – творческое озарение с клиническими симптомами, духовные практики и медитации с действием алкоголя и психотропов. Типа всё это одно и то же. Ужас, конечно, но, тем не менее, многие на это ловятся. Ну, а что, разве Ван Гог ухо себе не оттяпал? Оттяпал. И это есть факт. Ну и понеслось. Полистать сегодня инет – так выходит, все сколь-нибудь талантливые художники, поэты и писатели в итоге либо съезжали с катушек, либо спивались. Хотите верить этому – дело ваше. У меня такие публикации вызывают лишь сакральный вопрос «что курил автор?».

Нет, конечно, гении тоже подвержены психическим болезням, равно как и обычные граждане, не обременённые талантом. Но ведь и гриппом болеют и гениальные учёные, и офисный планктон. Творческих людей можно причислить к группе риска по заболеваниям психики лишь в том смысле, что они имеют более тонкую, а, следовательно, и более уязвимую психическую организацию. Ну, и теорию вероятности никто не отменял – у электрика больше шансов получить удар током, а у моряка – утонуть. Психика художника – это и поле его деятельности, и инструмент, а инструменты имеют неприятное свойство в самый неподходящий момент бить по пальцам.

Однако есть и объективные факторы, которые делают плодотворной почву для невольных заблуждений и намеренных спекуляций на эту тему. И психическим расстройствам, и гениальным озарениям, как правило, свойственна некая странность, необычность, неожиданность. Во многих проявлениях, в восприятии окружающего мира или своей взаимосвязи с ним, например. И эти странности внешне могут быть похожи, но корни-то у них разные!

Неординарный взгляд на мир позволяет учёному делать фундаментальные открытия, а художнику – создавать произведения, переворачивающие душу зрителя, слушателя или читателя. Способность замечать необычное в обычном, то, что скрыто от глаз остальных людей, видеть общее в частном, сопоставлять, анализировать и делать небанальные выводы – это всё то, что свойственно истинному таланту и то, что делает его творения уникальными, выдающимися из общей массы подобных. Именно в этом их «странность», в нестандартности и нетривиальности мышления автора. А возникают они в результате намеренных и осознанных действий творческой личности, направляемых её свободной волей.

При всём желании ничего из этого вы не сможете отнести к подопечным психиатров. Их странность – синоним неадекватности, а не особого видения действительности. И это не следствие сознательных и последовательных усилий. Здесь рулят совершенно другие процессы, не имеющие ничего общего с собственной волей и разумом больного, ибо индуцированы как раз их разрушением. По-моему, совершенно очевидно, что психическая патология и акт творчества – две большие разницы. Как липовый паспорт и липовый мёд. Это и ослик сразу поймёт.