Виктор Андрющенко - В огне и тишине

Воцарилось молчание. Потом гулко затопали кованые каблуки эсэсовца. Видимо, тот ходил по кабинету, раздумывал.

У Сергея совсем онемело ухо, прижатое к двери, и затекла изогнутая шея.

— Гут! — донеслось из-за двери. — Но под вашу ответственность! Если что — оба под третью степень. Вилли! Пристройте их где-нибудь на кухне или еще где-то, черт их побери. И пусть имеют возможность выходить в город. Разумеется, под нашим надзором. Но чтоб не наследить. Тащите того русского.

— Яволь! — Это гаркнул Вилли.

…В просторном кабинете вокруг большого длинного стола склонилось несколько офицеров. Когда Сергея подвели к нему, он увидел большую расстеленную карту крупного масштаба. «Эх, дьявол! — пожалел Сергей. — Плоховато у меня с немецким…» Он с жадностью всматривался в линии рубежей, огневых позиций, опорных пунктов, в синие и красные стрелы, пунктиры, ромбики, самолетики, не вслушиваясь в то, что спрашивал повелительный голос. Бледно-синий, покашливающий переводчик (наверное, чахоточный) глухим голосом прогудел:

— Господин генерал приказывает показать, где ты видел казачьи кавалерийские дивизии.

Сергей склонился над картой. Всмотрелся. Позавидовал: «До чего ж, гады, точные карты имеют. Гляди, даже конзавод под Гудермесом обозначен. А ведь его только в прошлом году из-под Ставрополя эвакуировали». Отыскал Грозный, Серноводск, Гудермес, станцию Карабулак, ткнул пальцем:

— Здесь, здесь и здесь.

— Чем докажешь? — перевел чахоточный очередной вопрос генерала.

Сергей развел руками, растянул рот в улыбке.

— Видел. Сам видел. Через Каспий везли на баржах, на плотах, на паромах, на пароходах. Коней, пушки, танки, минометы. Ящики всякие. Должно — боеприпасы. А там — черт их знает. Казаки все в новеньких бурках, в черкесках. В Карабулаке танками сады забиты.

Сергея предупредили еще в Грозном, что в этих районах и по всему Терскому хребту будут сооружены ложные аэродромы, ложная линия обороны, скопления деревянных танков и пушек.

Переводчик долго и, видимо, с трудом переводил. Его слушали молча. Потом генерал спросил:

— Откуда тебе все это известно так подробно?

— Так мы ж разведрота, — доверчиво заулыбался Сергей, чуть отведя в сторону правую руку и по-простецки крутнув головой. — Пришлось всюду побывать. Посылали. А где не был, там не был. Врать не буду. Ну, а в частях — нам везде дорога. У нас — арака, а у казаков — «второй фронт». Вот и менялись. Дело солдатское.

Переводчик опять повернулся к Сергею:

— Что значит «второй фронт»?

Сергей развеселился. Потом помрачнел:

— Скажи своим хозяевам, что мы так называем американские консервы-тушенку.

После перевода немцы начали гоготать. Резко оборвав смех, генерал стал придирчиво расспрашивать, куда Сергей ходил в разведку, что видел, с кем говорил, о чем узнал, услышал.

Не бог весть какой стратег, Сергей умел читать карту и с ходу сочинял позиции войск и даже позволял себе высказывать предположения. И только когда офицеры облегченно распрямились вокруг стола, а генерал жестом фокусника сдернул карту, под которой оказалась совсем другая, с иными контурами обороны и разноцветных стрел, понял, что его провели. Или проверяли. «Но как же так, — лихорадочно соображал он, — ведь там были правильно нанесены оборонительные рубежи и дислокация войск. Я же помню». Но его уже оттеснили от стола, отвели к двери, поставили лицом к ней.

Вскоре разговор был окончен, и Сергей услышал за своей спиной шаги. Рядом с ним, стоявшим между двумя вытянувшимися охранниками, остановился сухощавый, прямой, с седыми висками генерал. Сделав воинский поворот налево, уставился в глаза Сергею холодным, жестким и до боли острым взглядом:

— Цу мир!

Конвойные схватили Сергея с обеих сторон за локти. Подтолкнули вслед повернувшемуся и пошагавшему генералу.

«Что ж они задумали? — пытался сообразить Сергей. — В расположении частей я не ошибся: на то число они были там. И немцы наверняка об этом знали. Что ж не так? Неужели наши так рванули, что все переменилось?»

В кабинете генерала было серо и дымно. В углу, развалясь в кресле, сидел какой-то бесцветный человечек. При входе начальства вскочил, вытянул руки по швам. Генерал что-то сказал. Человечек дернулся, повернулся к Сергею, бабьим голосом приказал:

— Подходиль близко! Бистро. Отвечаль!

«Никак переводчик? — удивился Сергей. — Лучшего не нашли?»

— Беслан хорошо знать?

— Ну, хорошо не хорошо, а знаю.

— Отвечаль кратко!

— Ну, знаю.

Человечек повернулся к генералу, перевел и стал слушать длинную тираду. Наконец повернулся к Сергею:

— Косподий кенерал отпускать тебья домой. Нах хауз.

С этими словами он подбежал к высокому старомодному бюро, взял что-то из лежавшей там папки и поднес к лицу Сергея крупноплановую фотографию, на которой был запечатлен он, Сергей, и крепко обнявший его Вилли с полным бокалом в руке. Перед ними на столе красовались бутылки с этикетками водки, коньяка, вскрытые банки консервов. Сергей рассмотрел снимок. Спросил:

— И что?

— Мольчать! Ти идешь домой. И много смотришь. Туда-сюда. Все видеть, слушать. Имеешь цивиль аусвайс. Помнить все-все. Два дня. Потом цурюк, здесь, и все сказать косподин кенерал.

У Сергея заныло под ложечкой. «Что за чертовщина? Или меня за дурака считают, или этот идиот так переводит… Чушь какая-то».

— Не пойду! — решительно замотал головой Сергей.

— Варум? — даже взвизгнул куцый.

— Дураку ясно: война, поймают, шлепнут. Кто поверит? Не, не пойду!

— Найн! Пойду, пойду, пойду! — окончательно вышел из себя человечек.

Генерал наблюдал равнодушно. Потом негромким «генук» остановил своего незадачливого помощника и движением кисти руки выслал его за дверь. Видимо, нажал кнопку. В кабинет танцующей походкой вошла хрупкая миловидная девушка. Каблуки высокие, тупоносые туфельки блестят. Ножки стройные, гладкие. Юбочка на ладонь выше колен. Под кофточкой чуть выдаются треугольники грудок. Шейка — высокая, точеная, белая. А выше — лицо. Нет, не лицо. Глаза. Глазищи. На белом экране — опаляющие, всеохватные глаза.

«Так это та, что во дворе встречал! Ну, ведьма! — усмехнулся про себя Сергей. — Колдунья».

Что-то по-птичьи защебетала. Даже лающая фрицевская речь обрела переливы иволги.

— Господин русский диверсант!

«Ага, это уже ко мне», — встрепенулся Сергей.

— Господин генерал хотел бы поговорить с вами по душам.

«Интересно все же, глаз совсем не поднимает».

— Давай девонька. По душам, так по душам.

— Господин генерал хорошо понимает (глаза на миг полыхнули и обожгли) и входит в ваше положение.

«Понимает, понимает… Ах, вот оно что! Генерал понимает по-русски. Ай да птичка-щебетушка. Ну спасибо». Он опять пытался поймать ее взгляд и не мог.