Чекисты на скамье подсудимых. Сборник статей

«Палачи» и жертвы

Каким образом, в каком масштабе милиция и государственная безопасность, объединенные в составе НКВД, нарушили «социалистическую законность»? В какой мере можно получить документально достоверную информацию о страданиях жертв Большого террора? Применяли ли «каратели» систематические пытки? Как этот вопрос выглядел с точки зрения «карателей» и как — в восприятии жертв? В какой мере фальсифицировались следственные дела? Имелись ли, по мнению «карателей», «реальные основания» для осуждения жертв? Имелись ли различия между карательными мерами в отношении элит и т. н. «низовки» [70] Сленг чекистов того времени. или в отношении национальных меньшинств, «инонационалов»? Не является ли термин «нарушение социалистической законности» в целом лишь приукрашенным описанием антиправового поведения сотрудников НКВД в отношении подследственных?

Государственные и политические мотивы

Были ли судебные преследования «карателей» на самом деле политикой поиска и наказания «козлов отпущения», цель которой — оправдание политического режима задним числом? Шла ли речь во время обоих периодов преследования «карателей» об устранении или ослаблении чекистских кланов и группировок или, напротив, об общей ротации кадров? Играл ли свою роль в устранении отдельных кадров НКВД латентный антисемитизм? Могут ли доступные нам источники доказать связь между осужДением «карателей» и десталинизацией 1954–1961 гг. (на что имеются указания в литературе), а также установить взаимную связь интересов и коммуникаций действующих лиц?

Структура и содержание

Какие подразделения системы юстиции отвечали за организацию и проведение процессов над «карателями»? Какой была общая структура ведения следствия и судебных процессов? Что понималось под «нарушением» социалистической законности? Чем задавались «табу» или границы расследования? Можно ли доказать существование различий между следствием и осуждением в отношении руководящих кадров и сотрудников НКВД низшего уровня? Развилась ли в ходе судебных процессов над «карателями» собственная неуправляемая динамика с непредсказуемыми последствиями?

Центр и периферия

Какая роль отводилась судебным органам на местах — в республиках, краях и областях (государственная прокуратура и военная юстиция)? В какой степени органы правового надзора (главная военная прокуратура и прокуратура СССР) вмешивались в процессы на местах?

Тайная полиция и коммунистическая партия/государство

Какие дополнительные рычаги были задействованы наряду с судебной системой, чтобы вернуть НКВД в его «нормальные» рамки? Наблюдалось ли взаимодействие между деятельностью прокуратуры и партии? Какую роль партийные организации играли в центре и на местах в расследовании преступлений? Было ли расследование преступлений истинной целью кампании? В какой мере политические задачи, продиктованные Москвой на различных этапах, являлись заранее заданными результатами судебного расследования, и если да, то насколько их придерживались? Осуществлялась ли для этого манипуляция показаниями свидетелей?

' Как карательные органы, их сотрудники реагировали на изменение политической конъюнктуры и выдвинутые против них обвинения (с одной стороны, необходимо установить реакцию на действия юстиции центральных и региональных структур госбезопасности и милиции как организаций, с другой — выявить, какие индивидуальные стратегии защиты от обвинителей и обвинения выработали бывшие «каратели»)? Как различалось самовосприятие «карателей» и восприятие их прокуратурой и жертвами? Каким образом «каратели» могли избежать осуждения или добиться смягчения наказания? Развилось ли у них представление о собственной вине или они, как правило, перекладывали ее на других? Как с увеличением временной дистанции они оценивали свою собственную деятельность в 1937–1938 гг. (психология и специфика мышления)? Насколько на их примере подтверждаются идеи Й. Хеллбека об образовании специфической советской социалистической идентичности? [71] Hellbeck J . Revolution on My Mind: Writing a Diary Under Stalin. - Cambridge, 2006. Отдельный интерес представляет также рассмотрение «социальной смерти» избегших осуждения, но, тем не менее, изгнанных из органов и разжалованных «карателей». См. Fitzpatrick Sh., Liidtke A. Energizing the Everyday. On the Breaking and Making of Social Bonds in Nazism and Stall-nism // Beyond Totalitarianism. Stalinism and Nazism Compared / Ed. Sh. FitzPatrick, M. Geyer. - Cambridge, 2009. P. 301. Оставило ли наказание свой след на «карателях»? Как «каратели» реагировали на самое распространенное обвинение, согласно которому они преследовали личные или групповые интересы в ущерб интересам партии и государства?

Нюрнберг и советские судебные процессы над «карателями»

Можно ли установить сходство между масштабным процессом в Тбилиси летом 1955 г. и Нюрнбергским процессом? Имело ли место прямое влияние Нюрнберга? Можно ли в принципе сравнивать стратегии советской юстиции пятидесятых годов в области осуждения «карателей» с ключевыми тенденциями Нюрнбергского процесса?

В статьях, опубликованных ниже, даются не все ответы на поставленные здесь вопросы. Эта публикация является лишь первым шагом на долгом пути изучения советских «карателей».

Перевод с немецкого Андрея Савина

Выслушав мой доклад, Примаков моей работой остался недоволен и заявил мне: «В краевом управлении НКВД о Вас очень плохого мнения. Имейте в виду, что я часто бываю на докладе у Люшкова (нач. УНКВД Дальневосточного края. — В.Х. ) и достаточно мне сказать, что у меня есть такой Андреев, и Вас не будет».

П.З. Примаков — УНКВД Дальневосточного края

В последний период пребывания Курского (нач. УНКВД. — В.Х.) в Новосибирске он стал явно фальсифицировать дела. Я видел это и однажды спросил его, почему он смотрит сквозь пальцы на фальсификацию следственных дел. Курский заявил мне, что в работе НКВД взята другая линия, что такое мое отношение к его работе является оппортунизмом и что проводимая им линия является не фальсификацией, а высшим достижением в методах чекистской работы.

A. И. Успенский — народный комиссар внутренних дел УССР

Стесняться в арестах не следует, ибо если даже в аресты попадут и непричастные к делу люди, то это обстоятельство не играет существенной роли […]. Для всех присутствующих было ясно, что на перегибы обращать особого внимания не следует.

B. С. Валик — заместитель начальника УНКВД Орловской области

Мы немало расстреляли, а взяли не всегда тех, кого следовало. Скажите, пожалуйста, кто из Вас, из начальников областных управлений, может сказать, что он в процессе этой операции вскрыл крупную организацию. Этого сказать никто не может… Поступали довольно просто, так же, как и судили просто — никаких протоколов, взяли сволочь, кулака, беглого — расстреляли, но что за ним есть — это не вскрыто.