Брэд Дьюкс - Твин Пикс. Беседы создателя сериала Марка Фроста с главными героями, записанные журналистом Брэдом Дьюксом

Майкл Зальцман:Я рано встаю. Утром, в понедельник, я приходил на работу [после выхода пилотной серии в эфир] в 7:30 или 7:45. В штате у нас было двадцать пять сотрудников и около десяти линий. Всю неделю телефоны трезвонили круглые сутки подряд: утром, днем и вечером. Все хотели поговорить с Дэвидом и Марком. Поклонники всех возрастов и журналисты спрашивали все подряд, задавая вопросы из серии «А что будет дальше?», «Кто такая Лора Палмер?». За исключением Кайла Маклахлена и некоторых других, в проекте были задействованы сплошь новые лица, а у большинства актеров даже не было своего агента. Линии были перегружены звонками желающих пообщаться со всеми: от Кэтрин Коулсон до Пегги Липтон.

Харли Пейтон:Трудно осознать, что значило находиться посреди этого хаоса. Шерилин, Мэйдчен, Лара Флинн Бойл – все они были красавицами, оказавшимися в центре бешеного внимания. Переживать подобное в столь юном возрасте – девочки хорошо это перенесли. Никто на площадке не столкнулся с такими трудностями, которые бы не смог преодолеть.

Джеймс Маршалл:Трудно объяснить, на что это было похоже. Но могу сказать, проект переворачивал жизнь и менял все вокруг. Неожиданно начинают звонить люди, вдруг они могут подойти чуть ближе. Но я не чувствовал, что в одночасье стал звездой. Я ощущал себя частью чего-то глобального, что я не мог контролировать. Это был огромный прорыв, позволивший мне проще относиться к пробам. После него дела пошли в гору. И это было здорово.

Мэйдчен Амик:Если честно, мне было страшно. Хотя все, о чем я мечтала, – поехать в Лос-Анджелес и стать известной актрисой, – сбылось. Внезапно я оказалась там, и внимания было так много. Ты не задумываешься о том, что такое быть молодой знаменитостью из маленького городка; обо всех негативных моментах, которые за этим следуют: преследования ненормальных и угрозы смерти, постоянное внимание к тому, куда и с кем ты идешь, и повсюду объективы папарацци. Я быстро познала обратную сторону славы, чего совсем не хотела. Я желала лишь быть успешной востребованной актрисой, не попадаясь под увеличительное стекло.

Шерил Ли:Я была молода и неопытна. Робкая и замкнутая по натуре. Поэтому я испугалась. Все произошло слишком быстро, а я не обладала навыками большинства актеров. А пособия, как себя вести, проснувшись знаменитой, не существовало. Все это было ново для меня. Вспоминая события тех дней, все кажется размытым. Слава быстро промелькнула. Я бы хотела замедлить время и прочувствовать момент (смеется), но это было словно вихрь налетел.

Роберт Бауэр:В то время Дэна [Эшбрук] был одним из самых узнаваемых лиц. Подростковые журналы пестрили его изображениями. Он был красив, молод и богат. Останавливался в отеле «Плаза», в Нью-Йорке, и девицы преследовали его по пятам. Он был как чертов Битл. Тот еще сердцеед. Это было его время. При этом он спокойно относился к популярности, не раздуваясь от важности. Был одним из самых разумных и душевных людей, которых я знал.

Харли Пейтон:В сериале снимался целый ряд прекрасных актеров, и у каждого было свое предназначение. К примеру, Майкл Онткин был профессионалом, необходимым на площадке. Проект собрал под своей крышей талантливую молодежь и актеров, уже получивших свою долю внимания и славы. При такой популярности легко было сойти с катушек, но Онткин был неподражаем, пройдя через это. Он был Трумэном, потрясающим и стойким. Рэй Уайз тоже был молодцом.

Майкл Хорс:Раньше я занимался музыкой и привык к такой реакции. Люди знали меня как актера и скульптора, и это было приятно. Ко мне подходили со словами: «Мне нравится ваше творчество!» – а не: «О, это ты, из телевизора!» Вместо этого говорили: «Мы ценим то, что вы делаете». Это было мило. Я не был знаменит, я был уважаем.

Анджело Бадаламенти:Когда «Твин Пикс» набрал обороты в Англии, мне позвонили представители Пола Маккартни. Успех сериала был еще сильнее, чем в Америке. Они сказали: «Пол был бы счастлив, если бы вы нашли время и поработали с ним в Эбби-Роуд, добавив звучание “Твин Пикс” к его музыке. Он в восторге от сериала и оценит ваш непосредственный вклад».

Я репетировал произведение для исполнения с оркестром в студии Эбби-Роуд, когда ко мне подошел Пол: «Анджело, звучит великолепно. Позволь рассказать тебе кое-что. Недавно меня пригласили к Королеве отыграть сорокаминутный концерт в честь ее дня рождения в Бу-кингемском дворце. И вот, только я подготовился выступать, как она подошла ко мне и обратилась: «О, мистер Маккартни, очень рада вас видеть, но, увы, я не могу остаться!» Пол спросил: «Как это не можете? Мы ведь празднуем ваш день рождения!» И королева добавила: «Понимаете, уже пять минут девятого. Я должна подняться к себе и посмотреть “Твин Пикс”». Пол повернулся и, стукнув меня кулаком по левой руке, пока я стоял, прислонившись к оборудованию, выругался. (Смеется.) Я думал, мне это снится! После того случая, мы с Дэвидом сразу зауважали королеву.

Алан Вуртзел (бывший старший вице-президент отдела по исследованиям и разработкам Эй-Би-Си):Основной поток аудитории предпочел бы задаваться вопросом «Кто это сделал?», а не только наблюдать за ходом повествования. Чего и ожидали от сериала. В конце концов, в то время по телевизору показывали лишь «произошло убийство, но в итоге его кто-нибудь раскроет». Проект даже близко не стоял к такому принципу. Во всяком случае, эту историю можно было списать на то, что Альфред Хичкок называл «макгаффином» (прием, когда внимание в начале фокусируется на чем-то, о чем по ходу сюжета забывают, своего рода «дырка от бублика», «элемент непроясненности»). Но лишь как уловку, чтобы затянуть публику в эту вселенную.

Загадка «Кто убил Лору Палмер?» имела решающее значение и держала зрителя в напряжении, мимоходом выдвигая «Твин Пикс» на передний план поп-культуры. При производстве сериала, окутанного тайной, любопытствующие из всех сфер жизни жаждали узнать имя настоящего убийцы.

Рэнди Барби (помощник режиссера на съемках сериала):Журналюги из желтой прессы рылись в наших мусорных баках в поисках старых сценариев. Тексты на площадке выдавали проштампованные, на каждой странице стоял личный номер, и если бы где-то всплыла копия твоего экземпляра, можно было остаться без работы. Разумеется, нам пришлось подписать соглашение о неразглашении, со всеми вытекающими.

Джонатан П. Шоу:Я из Баффало, Нью-Йорк. Журналисты звонили мне домой. Редактор развлекательного журнала, которого я знал через общих знакомых, позвонил мне однажды и заявил: «Ты должен сказать мне, кто ее убил». А я ответил: «Даже если б знал, не сказал бы!» (Смеется.)