Александр Беленький - Белый медведь в стране драконов

Он был основан русскими во время строительства Китайско-Восточной железной дороги (КВЖД) и стал последним кусочком империи, на несколько лет пережившим крах государства в ходе революции и Гражданской войны. Этот город принял несколько сот тысяч белоэмигрантов: солдат и офицеров, дворян и государственных служащих, интеллигенции и простых людей, сбежавших от большевиков. Русское население Харбина было самым большим за пределами России.

Череда различных событий полностью уничтожила русскую диаспору в этом городе: кто-то уехал, спасаясь уже от китайских расправ, кого-то отправили в советские лагеря после освобождения города от японской оккупации в 1945-м. Сегодня здесь русские не живут, но когда гуляешь по центру города, создается ощущение, что находишься в Хабаровске, просто какой-то шутник развесил иероглифы.

Главная пешеходная улица, «местный Арбат», в Харбине кажется даже уютнее оригинала, раскидистые кроны деревьев нависают над дорогой. Здесь магазины тоже пестрят непременными вывесками на кириллице, такими же нелепыми, как везде в Китае. И сувениры такие же – матрешки, Ленин и «Аленка». Но сверни в любую подворотню – и увидишь сохранившийся дореволюционный город.

Многие дома на этой туристической улице признаны памятниками архитектуры, и половина из них построены или принадлежали евреям. Об этом говорят мемориальные таблички. Не удивляйтесь, евреи первыми ринулись в Харбин, когда объявили о строительстве КВЖД.

Визитная карточка Харбина – храм Святой Софии, теперь здесь музей, а службы не проводят. Чуть поодаль видно огромное здание с золотым куполом, похожее одновременно на питерский Исаакиевский собор и Капитолий в Вашингтоне. Внутри обыкновенные офисы и ничего интересного. Китайцы, мастера копирования всего на свете, стараются подражать русскому архитектурному стилю при планировании города.

Но и аутентичных столетних домов здесь в избытке. Часто они в ужасном состоянии, почти разваливаются, их дворы напоминают трущобы. Это ненадолго, в ближайшие годы их снесут, освободив место новым районам.

Внутри некогда зажиточных домов очень интересно. Заходишь в парадную и оказываешься в Петербурге! С той лишь разницей, что все надписи на китайском.

Вылезая из очередного полуразрушенного подъезда, я услышал, как нас окликнули.

– О, вы по-русски говорите!

Обернувшись, я увидел немолодую женщину в смешной панамке в горошек. Она сидела на раскладном стульчике на тротуаре и отдыхала.

– Я Наташа! – представилась женщина.

Кажется, мы нашли русских харбинцев! Наталья открыла дверь в старый дом из красного кирпича, пригласила в гости и рассказала свою историю. Она родилась здесь, в Харбине, в начале сороковых в смешанной русско-китайской семье. Когда начались гонения на всех русскоязычных, вместе с семьей эмигрировала в Австралию, но потом вернулась и даже смогла отсудить дом своего деда, построенный в 1903 году. В нем и живет. Сегодня Наталья пытается восстановить утраченную историю русского Харбина по крупицам: в доме много фотографий старого города и семейные реликвии. На дверце изразцовой печи сохранилась надпись «К.В.Ж.Д.».

Новые здания тоже строят с оглядкой на русский стиль

Наташа бережет русскую историю Харбина

Старый Харбин тоже исчезает

Старые фотографии напоминают о том, каким был город сто лет назад

Харбин стоит на реке Сунгари. На противоположном от центра берегу есть городской парк на острове, который называют островом солнца. Сам парк – еще одно творение китайского разума с импровизацией на русскую тему, но на этот раз все дома – исторические. В них жили строители железной дороги, а много лет спустя после изгнания русских из Харбина из района сделали туристический аттракцион.

В «деревне» насчитывается пара десятков домиков. Они выкрашены в нарочито яркие цвета, и на каждом закреплена табличка на китайском с русским переводом. «Колхоз», «Столовая», «Дом дяди Васи» – и тому подобное. Зайти можно в любое здание, но внутри ждут уже традиционные сувенирные лавки с шоколадом «Аленка».

Одну из избушек охраняет римский легионер в доспехах, а прибитая под крышей деревянная дощечка сообщает, что это «Русский дом в 1950 году». В комнатах воссоздан интерьер русского купеческого дома. Но почему 50-й, какие тогда купцы-то были? Сами экспонаты тоже из разных эпох, от дореволюционных до явно советских. Самовар, пианино и плюшевый заяц, на прибитой к стене вешалке небрежно висят буденовка и фуражка образца семидесятых, под ними два макета автоматов Калашникова. В одной из комнат устроен бар, где можно отведать русский алкоголь. На трезвую-то здесь не разобраться!

За порядком в «музее» следит очаровательная женщина Елена. Она недавно перебралась сюда из Харькова, приехала вместе с мужем, ему предложили работу в Харбинском университете. Елена в шутку жалуется на посетителей: китайцы, говорит, как дети. Все норовят потрогать и примерить, а отвернешься – уже сломали!

Мир меняется слишком быстро. Еще недавно люди ездили верхом, а сегодня перелетают континенты за считаные часы. Паровоз, сын промышленной революции, перевернул представление людей о путешествиях, связал карты нитками железных дорог. Сделал свое дело и ушел в историю.

Я искал их по всему свету. Мечтал найти место, где еще сохранилось регулярное движение паровозов. Преследовал их в Польше и Америке, скитался по дальним углам Шотландии и Шри-Ланки: почти везде они превратились в развлечение для туристов. В Китае в первый раз меня тоже постигла неудача. Наконец на севере страны я успел запрыгнуть в последний вагон уходящей эпохи.

Этот паровоз отправляется на пенсию, в главный музей страны

Локомотивы собирали с начала шестидесятых до конца девяностых

В локомотивном депо