Ленина Кайбышева - После Чернобыля

Три “своих” бетонных завода построили в невиданные сроки. Они обеспечивали непрерывную подачу бетона изо дня в день. Словно челноки, машины его возили в миксерах к строящейся эстакаде у четвертого энергоблока. Многие из этих машин пришлось потом отправить на “кладбище” — так они были “грязны”, но часть все-таки удалось вернуть к жизни.

Проект организации строительства заводов и эстакады разрабатывал институт “Оргэнергострой”. В институте также подбирали составы бетона; продумывали технические решения и для абсолютно новых работ, например, перевалки 180 тысяч кубометров грунта в грязной зоне.

Во всех институтах Минэнерго были созданы челночные группы, которые работали в круглосуточном режиме на самой станции и в ее окрестностях. И в Чернобыльском штабе Оргэнергостроя свет в окнах можно было увидеть каждую ночь. Любой проект немедленно осуществлялся на практике. Во всяком случае, из-за несвоевременной выдачи технических решений не произошло ни одного сбоя.

Часто обращалась я к главному инженеру УС ЧАЭС Ю.Е. Сергееву: его можно было увидеть в Чернобыле практически всегда и всюду. Он прошел здесь все ступеньки служебной лестницы — от старшего инженера участка до главного инженера УС ЧАЭС. Юрий Егорович местный, чернобыльский житель. После эвакуации в Киев вернулся, остался жить в своем родном городе, но уже в общежитии. Он придумал особую систему — памятку, с которой никогда не расставался. По ней было нетрудно представить весь комплекс объектов и состояние дел на каждом из них.

Я попросила у Сергеева его записную книжку и раскрыла наугад. Вот перечень объектов, названия исполнителей и дата сдачи готовой работы на июль-октябрь 1986 г. Главный, а чаще единственный исполнитель всюду — Минэнерго. В некоторых случаях помогают, помимо уже названных участников, МинМонтажспецстрой, Минстроймонтаж, Миннефтегазстрой, Минстройматериалы. Перечень из 23 пунктов. Это — 23 достаточно крупных самостоятельных строительных объекта. Они включают строительство временных автодорог, пунктов дезактивации, переволалочных баз, водосооружений; возведение разделительных стен между первым, вторым и третьим энергоблоками; сооружение “стены в грунте”, завершение строительства хранилища отработавшего ядерного топлива (ХОЯТ), устройство инженерных сетей на промплощадке и т. д. На листах графиков детально обозначены все виды работ. Например, требуется выполнить дезактивацию тяжелого подъемного крана и перегнать его в зону четвертого энергоблока. Срок — середина июля. Исполнители — Минэнерго и Минобороны. Указана степень радиоактивной зараженности техники, материалов, грунта во всех точках этих строительно-монтажных работ. Радиационный фон здесь достигает двух рентген в час. Указаны объем работ, необходимая техника, строительный автотранспорт, спецавтомобили.

Вот, например, пионерная производственная строительная база близ пос.Вильча: видно, как и откуда будут принимать цемент, бетонитовый порошок. Цветные рисунки обозначают платформы, цистерны, вагоны, склады, перегрузочные узлы. Схема в разрезе показывает и технику, которую там будут использовать. В красках — детальная схема вахтового поселка Зеленый мыс, с указанием жилых кварталов, инженерных сооружений, клуба, столовых, базы отдыха, медчасти. На каждом квадратике дома написано число будущих квартир и график предстоящих работ. Составлен план-график и для работ в Гомельской области Белоруссии. В нормальной обстановке для выполнения всех этих работ потребовались бы многие месяцы, а то и годы. Но здесь срок выполнения последнего пункта плана, а это “Подготовка объектов комплекса энергоблоков №1 и 2”, то есть подготовка их к началу пусковых операций — 10 октября.

Фантастика. Невероятно и немыслимо — так скажет любой нормальный строитель. И будет прав, для обычных условий. Но в действительности многие из этих плановых сроков удалось опередить, кстати, во многом благодаря таланту и авторитету В.Т. Горы и Ю.Е. Сергеева.

Можно было бы много хорошего рассказать о каждом из рядовых участников Чернобыльской эпопеи. Но тогда понадобилась бы еще не одна такая книга. Когда-нибудь, возможно, расскажут и о них. Но некоторых назвать все-таки следует сейчас.

Сначала кое-что — о собственно строителях ЧАЭС. Заслуженному бригадиру строителей Н.И. Пукало уже было лет под шестьдесят, когда разразилась беда. Награжден грамотой Президиума Верховного Совета СССР. Он вполне мог отказаться от тяжелой работы хотя бы по возрасту.

Другой бригадир Г.В. Павлов еще молод, но тоже не зря удостоился правительственной награды и привык вести за собой молодежь. Они оба возглавили молодежные бригады, которые расчищали машзал и бетонировали в нем стенки.

Начальник участка №2 Ю.А. Домославский, прораб Шульгин, младший прораб А.И. Зборовский, начальник участка №1 В.И. Стоколос, рабочие В.В. Мельник, В.В. Пашун, А.Ф. Радченко. Мастер А.Г. Мельников, бригадир слесарей-сантехников A.П. Трикиш, специалист по монтажу строительных конструкций Дугин, начальник строительно-монтажного управления №3 УС ЧАЭС С.М. Громыко...

Здесь от исполнителей помимо высоких профессиональных знаний понадобилось еще и неведомое прежде умение — быстро передвигаться в наиболее опасных местах и при этом идеально выполнять работу, что бы потом не возвращаться и не переделывать, без права на ошибку.

И в сентябре еще кое-где около четвертого блока “стреляло”. Эти места можно лишь пробегать, нс задерживаясь. Были и такие места, в которых разрешалось находиться секунды. В таких случаях заблаговременно прорабатывали операцию, словно перед боем. А потом — “шли в атаку”. Бегом бежали к опасному месту, где предстояло выполнить какую-то операцию. Бегом бежали обратно... А работали спокойно, размеренно. Любое дело люди старались выполнить качественно. Каждый понимал: он уже здесь. Если не сделает, должны будут идти другие и все начинать с нуля.

— Вас интересуют удивительные случаи? Бывают. Но мы их на работе не запоминаем: работа как работа, лишь бы получилось хорошо, — отвечает на мой вопрос энергостроитель Лоза. Один из примеров — “еретическое” предложение бригадира строителей С.Л. Бражевского нарушить девственную чистоту и, следовательно, неприкосновенность машинного зала и пустить по нему бетонопровод. Правда, после обрушения части балок и появления пробоин в кровле, о “девственности” машзала говорить трудно. Но в сознании строителей на атомных станциях действующий машзал — это святая святых: полы блещут чистотой, на белоснежных корпусах турбин — солнечные блики, у стен в кадушках растут пальмы, а люди ходят в белых халатах, как в операционной. Как подать бетон в эту стерильность?