Ленина Кайбышева - После Чернобыля

Немного позже на стенде в коридоре административно-бытового корпуса (АБК-1) Чернобыльской АЭС каждый желающий в течение года мог видеть список наград чернобыльским героям. Назовем хотя бы первые 10 имен. Самым почетным орденом — Орденом Ленина — награждены: Э.Н. Поздышев — директор, А.Г. Лелеченко — заместитель начальника электроцеха (посмертно), В.Г. Смагин — начальник смены энергоблока, А.Х. Кургуз — старший оператор реакторного цеха (посмертно), В.И. Лапатюк — дежурный электромонтер (посмертно). Орденом Октябрьской революции: Н.В. Бекешко — начальник смены, В.Г. Ковалев — старший мастер турбинного цеха, М.В. Кострыгин — старший оператор реакторного цеха, А.И. Баранов — старший электромонтер электроцеха (посмертно), Н.В. Гриценко — старший мастер электроцеха...

И далее — награжденные орденами Трудового Красного Знамени, Знак Почета, медалями. Следом за многими фамилиями в скобках значится: “посмертно”...

Те, кто хорошо знаком с описываемыми событиями, убеждены, что каждому из действующих лиц той ночи, а затем каждому ликвидатору первых месяцев после аварии (эксплуатационнику, энергостроителю, военному) медаль вручать можно не глядя. А если оглянуться да посмотреть в глаза — то и орден... Видно, на всех орденов не хватило. А жаль. Вероятно, поэтому первое время списки награжденных считались секретными... Но люди на ЧАЭС не могли этого понять.

“Что сделаю я для людей?! — сильнее грома крикнул Данко. И вдруг он разорвал руками себе грудь и вырвал из нее свое сердце и высоко поднял его над головой... И вот вдруг лес расступился перед ним, расступился и остался сзади, плотный и немой, а Данко и все люди сразу окунулись в море солнечного света и чистого воздуха, промытого дождем”. Это из сказки А.М. Горького, всем нам известной с детства.

В служебном самолете, на котором мы летели 2 мая 1986 г. в Киев, были работники Чернобыльской АЭС. Они возвращались из Москвы после недельного лечения, связанного с аварией на электростанции. Почти все — участники событий “той” ночи. Большинству предстояло вернуться именно на станцию. Мастеру электроцеха Д.И. Перчу 31 год. На Чернобыльской АЭС к тому времени он проработал семь лет как представитель предприятия “Львовэнергоремонт”. Я попросила рассказать, как все происходило.

— Мы работали в машинном зале четвертого энергоблока, смена наша началась в 0 часов, — рассказывает Дмитрий Иванович. — Все поняли, что произошла авария и сразу как-то внутренне сосредоточились, собрались. Страха не почувствовали: некогда было. Паники, растерянности не было и в помине, думать о себе как-то не приходило в голову. Наоборот, стали внимательнее, заботливее относиться друг к другу, если это нужно было. Обе турбины четвертого энергоблока уже были нормально остановлены. Люди готовились к обычной профилактике. Но смена — несколько человек — работала. Я, например, собирался проверить состояние турбогенераторов. Уже провел инструктаж со своими подчиненными. Приступили к работе. Но вот пришла беда — собрались вместе, обсудили свои действия, без суеты принялись за работу. В больнице я разговаривал с персоналом реакторного отделения: там тоже работали деловито и организованно. Мы узнали, что нашим семьям оказана помощь. У меня жена и двое детей. Но где они, как устроены, здоровы ли? И в больнице мы опять были единым коллективом, поддерживали друг друга. Никто не пал духом. Если это нужно, каждый и сейчас готов работать. Не могу выделить кого-то, проявившего наибольшее самообладание, как не могу выделить и наиболее работоспособного в тот момент, героя. Да и нужно ли такое определение? Все в равной мере делали свое дело на своем месте.

Американский журналист Майк Давидоу в мае 86-го в 90 километрах от Чернобыля, в санатории “Лесная поляна” встретился с работниками одной из смен, участвующих в ремонтно-восстановительных работах на ЧАЭС. Он предоставил свой репортаж редакции еженедельника “За рубежом”. Вот краткие выдержки из репортажа:

“Этот негромкий героизм, о котором умалчивает пресса большого бизнеса, как она замалчивала мужество их отцов и матерей в годы “неизвестной войны” (неизвестной войной в США иногда именуют Великую Отечественную войну советского народа против гитлеризма, поскольку американская печать очень мало писала о боевых действиях на Восточном фронте) — вот реальность Чернобыля”, — писал он, — Поговорите с Владимиром Лыскиным, спокойным 42-летним человеком с мягкими манерами, и вы поймете еще раз, откуда берет начало глубокая любовь к своей Родине, где простой человек чувствует себя хозяином и потому в чрезвычайных обстоятельствах проявляет такие качества, которые изумляют мир. В. Лыскин работает в Чернобыле электриком с 1976 года, когда АЭС была введена в строй. 26 апреля в 1 час 23 минуты ночи, когда произошел взрыв, он находился на станции... Героизм Владимира Лыскина и его товарищей помог предотвратить катастрофу значительно большего размера. Сразу после взрыва, находясь рядом с разрушенным реактором, они восстанавливали повреждения на электрооборудовании... Чернобыль стал драматической демонстрацией мужества и умения простых тружеников действовать в союзе с наукой, благодаря чему была отведена серьезная угроза... Когда я заметил, что Правительство СССР решило выделить средства для оплаты труда рабочих в Чернобыле, Владимир произнес: “Нам как-то неудобно. Это же наша станция”, — По его словам то, что сделали они, готов сделать любой в этой стране...”

У всех народов и во все времена понятие о моральном долге было, по сути, одинаковым: “Попробуй исполнять свой долг, и ты узнаешь, что в тебе есть”, — говорил Гете. — ...”Но что есть долг? Пока у нас нет другого ответа, кроме следующего: совершать правое и заботиться о собственном благе и о благе во всеобщем определении, о благе других”.

“Истинная доблесть в том, чтобы делать без свидетелей то, что ты делаешь для похвалы людской” (Ф. де-Ларошфуко, французский писатель XVII века).

“Сознавать долг и не исполнять его — это трусость”, — еще категоричнее выразился великий китайский мыслитель Кунцзы (Конфуций) — 2400 лет назад.

К счастью, от людей не слишком часто требуется столь массовое подвижничество, какое проявилось на Чернобыльской АЭС. Правильнее сказать, оно потребовалось впервые в истории.

Не так-то просто дать оценку приказу о массовой эвакуации персонала станции.

Спаренный с пострадавшим третий энергоблок остановили почти сразу после аварии, первый и второй — через несколько часов. Вся станция перестала выдавать электроэнергию.

С одной стороны, нельзя же остановленную АЭС оставлять без людей. С другой — сохранение человеческих жизней, станционников не менее важно, а неизмеримо более важно, чем сбережение материальных ценностей и обеспечение надежности аппаратов. Есть и “третья” сторона: люди на станции — залог сохранения покоя и здоровья населения. Какое решение принять?