Рамиз Алиев - Изнанка белого. Арктика от викингов до папанинцев

На Земле Франца-Иосифа группе пришлось разделиться – из-за нехватки каяков часть группы пошла пешком по берегу, остальные на двух каяках шли вдоль берегов. Последняя встреча групп происходит на мысе Ниль, в следующую точку – мыс Гранта – четверо пешеходов уже не дошли.

Долгое время вся группа считалась бесследно пропавшей. Предполагали, что путешественники провалились в одну из многочисленных трещин ледникового купола, покрывающего остров Георга Земли Франца-Иосифа. Однако в результате обследования района летом 2010 года были найдены скелет и целый ряд предметов, детально совпадающих с описанными в дневнике Альбанова. Также был найден дневник, принадлежавший, судя по всему, машинисту Губанову. Записи в нём относятся к более раннему периоду экспедиции и не несут новой информации об обстоятельствах её гибели. Более того, неясностей становится только больше – скелет найден лишь один, и очень недалеко от места предполагаемого расставания групп. В то же время, по мнению участника экспедиции археолога Артемия Дановского [47], совокупность найденных предметов можно охарактеризовать как «набор последнего», то есть самое необходимое снаряжение, прежде принадлежавшее всей группе. Найденные записки также, с большой вероятностью, принадлежат не ему, а значит, их автор, скорее всего, погиб раньше. [97]Среди предметов, правда, не найден самый важный – винтовка, которая была одна на всю группу.

В истории «Святой Анны» вообще слишком много неясностей, информация, которой мы располагаем, фрагментарна. Сведения о подготовке и начальном этапе экспедиции можно почерпнуть из сохранившихся писем Жданко и Брусилова, последние из которых были отправлены из Югорского Шара. Судьба писем, переданных участниками экспедиции с группой Альбанова, осталась тайной. В то время как копия судового журнала и предписание, переданное Брусиловым Альбанову, были доставлены им на Большую землю, частные письма, по-видимому, не дошли до адресатов. Альбанов в своей книге несколько раз упоминает жестянку с почтой, она прослеживается вплоть до конечной точки – мыса Флора. Альбанов никак не проясняет эту ситуацию, хотя, при желании, мог бы предложить какую угодно версию событий – книга Альбанова была издана в 1917 году, когда уже было ясно, что «Святая Анна» не вернётся. [98]Дневник Конрада был опубликован лишь в 2011 году; он, по-видимому, был переписан и откорректирован автором [99]и во многом расходится с рассказом Альбанова.

Валериан Альбанов ненадолго пережил своего капитана: он бесследно исчез в Гражданскую войну – по слухам, погиб в 1919 году. Александр Конрад прожил до 1940 года, но никогда не рассказывал ни о походе по льдам, ни о жизни на «Святой Анне». Примечательно, что некоторое время Конрад и Альбанов продолжали служить на одном судне (ледорезе «Канада»), следовательно, конфронтации между ними не было.

Благодаря сохранённой Альбановым копии судового журнала на картах Карского моря появились жёлоб Св. Анны и остров Визе, предсказанный на основании анализа траектории дрейфа «Св. Анны» В.Ю.Визе, участником экспедиции Седова.

Трагедия Брусилова обогатила не только географию полярных стран, но и литературу. История «Святой Анны» легла в основу двух романов русских классиков – Б. Пильняка («Заволочье», 1925) и В. Каверина («Два капитана», 1938–1944). Любопытно, что оба писателя дословно использовали в тексте фрагменты из дневников Альбанова – что является подтверждением блестящих литературных способностей штурмана. Пильняк сам путешествовал на судне «Персей» по Полярному морю, и именно морская часть романа выглядит наиболее убедительно. Особенно заострена у Пильняка и начисто лишена романтизма тема женщины на корабле – именно в женщине он видит угрозу физическому выживанию экспедиции, оказавшейся в экстремальной ситуации. «Два капитана» Каверина – это синтез трёх историй: основой сюжета является история «Св. Анны», но в неё включены некоторые подробности экспедиции Седова (поставка негодных собак и снаряжения) и Русанова (найденный столб с надписью). Каверин предлагает и свою версию пропажи почты (утонувший почтальон). При подготовке романа писатель общался с полярниками – в частности, с Пинегиным, участником экспедиции Седова.

9 июля 1912 года из Александровска-на-Мурмане вышло в море небольшое судно «Геркулес». К экспедиции, которой руководил известный геолог В. А. Русанов, старались не привлекать лишнего внимания – цели её были весьма деликатными. Снаряжённая на государственные средства, экспедиция должна была обследовать Шпицберген, который был в это время фактически ничейной землёй, и к нему проявляли интерес многие страны, в первую очередь Норвегия. В задачи Русанова входило комплексное исследование архипелага, главным образом залежей угля. Также он должен был собрать информацию об активности иностранцев на архипелаге.

По предложению Русанова для экспедиции была куплена в Норвегии деревянная промысловая яхта «Геркулес» в 65 тонн водоизмещения, 22,4 метра в длину, с керосиновым двигателем мощностью 18 сил. Судно было рассчитано на работу во время летнего промысла во льдах, но, безусловно, непригодно для зимовки в условиях дрейфа [24]. На должность капитана В. А. Русанов пригласил двадцатитрёхлетнего Александра Кучина.

Рис. 3–15. Александр Кучин – участник экспедиции Амундсена на «Фраме»

АЛЕКСАНДР СТЕПАНОВИЧ КУЧИН (1888–1913?) (рис. 3–15) родился в Онежском уезде в семье капитана Степана Кучина. В 1909 году окончил Архангельское торгово-мореходное училище с золотой медалью. После училища Кучин изучал океанографию у Хелланда-Хансена [100]в Норвегии. Именно в качестве океанографа, по рекомендации Хелланда-Хансена и Нансена, Александр Кучин поступил в экспедицию Амундсена на «Фраме», где был единственным иностранным участником, что, несомненно, свидетельствует о его экстраординарных способностях. Именно Кучин фактически вынес на себе научную программу экспедиции – сам Амундсен наукой особо не интересовался, и экспедиция его преследовала большей частью спортивные цели (достижение полюса). Когда Амундсен развернул «Фрам» на юг, вместо того чтобы идти, как обещал, к Северному полюсу, это вызвало во всем мире, и в Норвегии, весьма негативную реакцию. И научные результаты, полученные Кучиным, стали одним из важных аргументов в защиту Амундсена [31]. В сентябре 1911 года Кучин оставил экспедицию в Буэнос-Айресе и к началу 1912 года вернулся в Россию.

Помимо океанографических работ, Кучин успел внести вклад в развитие русско-норвежских связей – он в совершенстве владел норвежским и составил первый русско-норвежский словарь.