Александр Лепехин - Почти не придуманные истории

– Как так лошади нет? Ты чего городишь? Двор без лошади мертвый, а казак без коня – не казак.

– Да вот так. Может ты меня научишь? А?

– Да-а. Ну ладно поедешь на Красаве, она смирная.

– А я смогу?

– Сможешь. Главное за мной не гонись. Ты научись на лошади сидеть и не спеша езжай.

Дружинка быстро накинул недоуздки на вороного коня и неказистую лошаденку. Накинул веревку на другого коня. Подошел к Никите:

– Давай подсажу. К лошади подходи за гриву держись и ближе к голове садись. Ногами бока сжимай, – говорил Дружинка тоном знающего человека.

Никита с помощью Дружинки взлетел на лошадь. Сел по удобнее. Но тут же услышал грозный окрик Дружинки:

– Ближе к голове, я сказал же тебе. Спину не гни, прямо держи. Ноги не свешивай, бока зажимай. Едем за Ямские кусты.

Никита пододвинулся вперед, здесь было куда еще, выпрямил спину и ногами сжал бока лошади. Дружинка легко вскочил на вороного коня, другого потянул за собой на веревке. И поскакал. Никита тронул свою лошаденку, но на команду «Но-о», она среагировала как-то вяло и тихо поплелась в ту же строну, куда умчался Дружинка. И напрасно Никита бил ее в бока пятками. Скорости она не прибавляла. Конечно, он завидовал Дружинке, как ему хотелось быть на его месте, но через некоторое время он понял, что езда на лошади, даже на самой захудалой, тоже требует навыка. Потихоньку подкрасил сумерки. Ноги уже не хотели сжимать бока, а задница отказывалась сидеть на столь жестком кресле. Ему уже не хотелось лететь на коне птицей, а хотелось бодро шагать по дороге. Но тут вдалеке показался костерок. «Там, наверное, и пасется табун и это, как его, ночное, – подумал Никита». Послышался приближающийся топот копыт. И перед ним вырос на вороном жеребце Дружинка:

– Ну что ты еле шевелишься? Давай быстрее.

– Куда торопиться-то. Вся ночь впереди.

Он так же не спеша доехал до костерка. Вокруг него сидела стайка детворы и полулежал бородатый дед в полушубке. Ребята с разбегу стали прыгать через костер, Никита, позабыв про натертый зад, тоже включился в эту игру, потом стали играть в догонялки. «Весело живут, – подумал Никита, – а у нас ходят все чуть живые, скукотища». Ребятня, окончательно выбившись из сил, расселась вокруг костра. Стали просить деда, чтобы он чего-нибудь рассказал по войну со степняками или чего-нибудь страшное. Дед, которого почему-то звали Неупокой, хитро посмотрел на ребят, хмыкнул в усы и сказал:

– А как испугаетесь да разбежитесь, чего я один с конями делать буду?

– Не, не испугаемся, – нестройным хором загалдели ребята.

– Ну, про войну чего рассказывать. Дело такое. Не робей, да бей басурманина. Товарищей в беде не бросай, и отступать не моги, только вместе со всеми. Вот силушку, да сообразительности и набирайтесь, пока растете. Вон как ловко вы тут прыгали да бегали. И перед басурманином не дрожать надо, а переигрывать его, чтоб всегда наша брала. Я лучше вам одну бывальщину расскажу, мне ее еще моя бабка сказывала. Жил в наших краях один казак. Звали его Найден. Его в степи младенцем нашли, видимо полон гнали и не захотела мать, чтобы он в неволе рос и оставила его в степи или выживет и вольным казаком будет или сгинет, но не будет рабом. Нашли его казаки, как раз станица мимо проезжала и плачь, услышала. Ну и назвали его Найденом. Вырос справный казак, проворный, сметливый, но как-то раз проглядел он как на него аркан накидывали, ну и утащили его татарове в полон. Сидели они там, как положено в яме. Есть пить почти не давали. Так что слабели наши герои не по дням, а по часам. Уже некоторые от муки такой и помирать начали. Все уже думали, что и им недолго осталось. А год был жаркий да засушливый, дождей не было, вся степь выгорела, реки обмелели. И чтобы до воды добраться нужно было по илу идти, а не хотелось их девкам ноги пачкать, ну они и решили наших пленных заставлять воду на берег таскать. Ничего не скажешь работа не из легких, хоть вдоволь напиться можно, а там смотришь какую живность в воде поймаешь и голод утолишь. Чего скривился, нам не сгинуть надо, а выжить и басурмана одолеть. А если надо, то и лягушек с мышами есть будем. Окрепли наши ребята понемногу и стали думу думать как из неволи выбираться.

А тут еще приглянулась Найдену одна турчанка. Стан точеный, брови черные, коса до пояса, ручки белые, пальцы тонкие, губки алые. «Моей будет», – подумал Найден. Вечером в яме он друзьям рассказал о турчанке, те стали недовольно ворчать: «Ишь чего удумал, ты сначала выживи». «Да я не только выживу и сбегу и турчанку эту с собой заберу, – говорил им Найден, – я заговоренный, наверное, я чую, что не в плену я погибну, а в другом месте, меня как бы кто-то охраняет, для чего-то бережет. Сколько раз смерть моя на волосок от меня была, сколько товарищей погибло, а мне ничего».

Потом стали обсуждать как убежать. Они работали уже несколько дней, каждого из них привязывали арканом к седлу лошади на которой дремал конвоир. Иногда им разрешали отдохнуть на берегу, до конвоиров метров 5–6, в два прыжка одолеть можно сбить его с седла, да вдоль берега уйти. Но Найден говорил, что нужно на тот берег уходить, а здесь вдоль стен уходить придется, да и на берегу много всяких людей бродит, а чуть промешкаешь и достанут тебя турки, а там пощады не жди с живого шкуру снимут. На следующий день так и сделали, напали они на конвоиров, сбили их с коней, да айда бежать двое вдоль берега, а Найден, да с ним еще один, его давний знакомец, через реку поплыли. Им в след только несколько стрел пролетело, а на берегу большой шум начался. Все тех двоих ловить начали. А Найден еще своего конвоира, за шиворот прихватил, да в воде утопил. На том берегу они арканы смотали, турка раздели да бросили и в степь подались, да только от воды далеко не отходили. Посмотрели они из оружия у них сабля, кинжал, да лук со стрелами, в седельных сумках, все больше вещи, а поесть нечего. Но ничего они подальше от своей неволи отошли, да в прибрежных кустах спрятались, яиц насобирали, верши сделали, рыбы наловили. Из конского волоса силки сделали, птиц поймали. Огня только не было, все сырое есть приходилось. Что огня не было это и хорошо, их никто заметить издалека не мог. Ну, вот отдохнули они и стали потихоньку домой пробираться. Осторожно ехали, чуть чего затаятся, да выждут. Знакомец Найдена все шутил, давай, мол, назад вернемся, ту дивчину заберем, да свадьбу справим. Найден на эти шутки, глядя куда-то вдаль, отвечал: «Вернемся еще и свадьбу справим».

Где-то через неделю, увидели они в степи дымы, кто-то жег костры. Подобрались поближе, не видно кто такие. Было видно, что люди готовили пищу, слышен был громкий разговор, срывающийся на крик и дружный гогот. Ну, кто кроме славян так может в трудном походе веселиться? Уже без опаски они подъехали к лагерю, на подходе к ним подошли казаки и грозно окрикнули: «Кто такие?» «Да казаки мы Дедиловские, из полону сбежали, домой пробираемся».