Сергей Переслегин - Первая Мировая. Война между Реальностями

Война всегда подтверждает, что компромисс хуже любой из альтернатив. Германии следовало либо действовать в рамках международного права, то есть отказаться от плана Шлиффена либо уже исходить из «военной необходимости» и тогда выполнять этот план в его чистом виде. Здесь следует заметить, что союзники также игнорировали международное право, хотя и менее грубо. Строго говоря, перевозка в Антверпен военного снаряжения и вооруженных формирований – такое же нарушение нейтралитета Голландии, как и марш 1-й армии через Маастрихтский аппендикс.

Это не совсем идеальная конфигурация в логике Шлиффена, но после разгрома англо-французских сил в Самбро-Маасском районе нарушение геометрии операции не будет иметь большого значения. Все же ее придется исправлять, для чего 7-я армию нужно перебросить на правый фланг, по дороге усилив ее частями эрзац-резерва.

Обратите внимание на то, что 9-й корпус обозначен сразу в двух местах и находится одновременно в двух армиях. Это не ошибка. Девятый корпус 4-й армии включает в себя 17-ю дивизию и марокканскую дивизию из Марселя. Девятый корпус 2-й армии – 18-ю дивизию.

Википедия пишет, что кронпринц Вильгельм был назначен командующим 5-й армией с целью дезинформации – чтобы французы поверили, что немцы будут наступать на Верден. По-моему, это звучит совершенно неправдоподобно.

Группа Дюрана приказом Жоффра была подчинена генералу Монури.

Река Урт (L’Ourthe) образуется слиянием рек Западная и Восточная Урта, истоки которых находятся в люксембургских Арденнах, впадает в Маас около Льежа.

Вторая мировая война наглядно продемонстрировала, как это «далее» может выглядеть.

Девятый резервный корпус прибыл с датской границы. Здесь у германского командования явно какая-то путаница с расчетом маршей: ну зачем одновременно перебрасывать 9-й резервный корпус с востока на запад, а гвардейский резервный – с запада на восток? Уж лучше было бы отдать Людендорфу 9-й резервный, а гвардейский рез. корпус, имеющий опыт осады бельгийских крепостей , сосредоточить против Антверпена. Ошибка, конечно, не решающая, но весьма показательная для небрежного стиля управления Мольтке.

Переброска 11-го и гвардейского резервного корпуса была рефлекторной реакцией на поражение в Гольдап-Гумбиенском сражении. Никакой активной задачи перед ними не ставилось.

Например, « 8-й корпус, получив приказ о движении к Седану, не может выполнить его из-за усталости пехоты и конницы (лошади 59-го арт. полка не расседлывались в течение 65 час. и получали корм, транспортировавшийся на зарядных ящиках, так как обозы не поспевали )» (М. Галактионов).

Если не считать фантастической цифры «вероятно, 15 000 человек» на сайте BritishBattles.com.

Или командир 1-го корпуса Франше д’Эспери, как указывают некоторые источники.

В этот период войны взаимопонимание между французским и английским генералитетом отсутствовало полностью.

Ни Ланрезак, ни Жоффр не говорили по-английски. Френч не знал французского.

Армия Великобритании была едва ли не более юнкерской, чем даже германская, и английским аристократам претило вести переговоры с французскими генералами «из мещан». В свою очередь французские генералы с иронией относились к тому, что Френч, командуя армией из двух корпусов, носит звание фельдмаршала . Во Франции маршальское звание было экстраординарным и присваивалось за выдающиеся победы.

Французы не доверяли Френчу ни как военачальнику, ни как союзнику. В свою очередь, Френч полагал, что французы с легкостью пожертвуют британскими экспедиционными силами ради призрачных надежд на контрнаступление.

В том случае, если оно создает стратегически значимые угрозы. В данном случае немецкое наступление создавало угрозы Парижу и Вердену. Стратегическое значение и, возможно, не меньшее, имели Амьен и побережье Ла-Манша.

Б. Такман.

Что странно, поскольку 1-я армия столкнулась с войсками Монури в боях у Пруаяра (Сомма выше Амьена). В мемуарах Клюка говорится, что он принял эти войска за территориальные дивизии группы д’Амада. Если это действительно так, то приходится говорить о полном провале всей германской разведки – от стратегической до войсковой.

Командование 8-й армии не предполагало принимать бой так близко к границе и потребовало от командира корпуса немедленно прекратить «самодеятельность». Ответ звучал эпически: « Передайте генералу фон Притвицу, что генерал фон Франсуа закончит бой, когда разобьет русских ». Звучит красиво, но, если бы 27-я дивизия получила бы своевременную поддержку со стороны 25-й и 40-й дивизий, что было вполне возможно, 1-й германский корпус, исчерпавший все резервы, был бы разбит вдребезги.

В части литературы этот план приписывают не Э. Людендорфу, и не П. Гинденбургу (который его санкционировал авторитетом командующего, но на разработку никогда не претендовал), а начальнику оперативного отдела 8-й армии М. Гофману, на тот момент подполковнику. Основной источник этой версии – мемуары самого М. Гофмана. К этому документу историки почему-то относятся серьезно, хотя и фиксируют многочисленные расхождения с историческими реалиями и здравым смыслом. Например, из этих мемуаров взята сцена ссоры и даже драки А. Самсонова и Я. Ренненкампфа на вокзале в Мукдене после сражения под Ляояном, хотя доподлинно известно, что Я. Ренненкампф находился в этот момент в госпитале после тяжелого ранения. На мой взгляд, уровень оперативного искусства М. Гофмана определяется Гумбиенским сражением, замысел которого действительно принадлежал ему.

В 1410 году войска Тевтонского ордена были разгромлены польско-литовской армией в Грюнвальдской битве, которая в Германии известна как «сражение под Танненбергом». Операция Людендорфа в августе 1914 года получила название «второго сражения под Танненбергом», что должно было символизировать германский реванш за давнее поражение.

С. Хаффнер. Революция в Германии, 1918/19. Как это было в действительности. М., Прогресс, 1983.

Вновь подчеркнем, что Людендорф при самых благоприятных обстоятельствах мог создать реальную угрозу Седлецу не ранее 12 сентября, а от Седлеца до Люблина оставалось еще около 200 километров.

Интересно, что в большинстве исследований Галицийской битвы указывается, что в Городокском сражении армией 3-й командовал Н. Рузский. Между тем по документам он в самом начале сентября назначен командующим Северо-Западным фронтом, а 3-ю армию принял Радко-Дмитриев. Думается, источники правы, и реально Рузский уехал из третьей армии после 12 сентября.