Павел Полян - Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте
- Название:Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте
- Автор:
- Жанр:
- Издательство:АСТ
- Год:2016
- Город:Москва
- ISBN:978-5-17-098145-8
- Рейтинг:
- Избранное:Добавить в избранное
-
Отзывы:
-
Ваша оценка:
Павел Полян - Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте краткое содержание
Историмор, или Трепанация памяти. Битвы за правду о ГУЛАГе, депортациях, войне и Холокосте - читать онлайн бесплатно полную версию (весь текст целиком)
Интервал:
Закладка:
Да и элегантные Жан-Мари и Марин Ле Пены во Франции – борцы не только с магрибским засильем, но и еще кое с каким. Ле Пен-старший не отрицает Холокост, но говорит о нем как о мельчайшей детали Второй мировой войны, а между тем Национальный фронт стал второй по избирательской поддержке политичес– кой силой в стране! Да и в других европейских странах правые радикальные партии или уже в национальных парламентах, или вот-вот в них окажутся.
Среди антисемитов-политиков, кстати, есть не только те, кто проигрывали выборы, но и те, кто их выигрывали. Например, покойный президент Хорватии Франьо Туджман (Franjo Tudjman), само слово «холокост» не употреблявший иначе, как в кавычках. Те же нотки популярны и в стране другого бывшего сателлита и союзника нацистской Германии – Словакии [552] Lipstadt, 1994. S.21–22.
.
Наиболее крайний – и, бесспорно, самый опасный – случай – это Иран, особенно во времена президентства Ахмадинеджада, сделавшего антисемитские и антиизраильские лозунги государственными паролями.
История показала, сколь опасным и разрушительным может стать антисемитизм, если он опирается не на совокупность частных фобий, а на государство и на государственную политику.
Советские и постсоветские традиции замалчивания и отрицания Холокоста
Продолжая «традиции» еще царской России, СССР являлся государством, практиковавшим, за вычетом 1920-х гг., косвенный государственный антисемитизм.
В отличие от государственного антисемитизма в Германии, принявшего поистине людоедские формы, СССР практиковал его в более «гуманном» виде – как систему гласной и негласной дискриминации и запретов, а также борьбы с «космополитизмом», «сионизмом» и прочими эвфемизмами еврейской нации. Еврейских погромов или чего бы то ни было, приближающегося к ним, в СССР не было, а утверждения о подготовке большой депортации евреев в 1953 году хотя и представляются косвенно логичными, но и по сей день не имеют практически никакой прямой документальной базы [553] См.: Сталинские депортации. С. 773–778.
.
Чуть ли не половина жертв Холокоста, беря по территориальности их проживания на 22 июня 1942 года, погибла на территории СССР, но в контексте такой политики ни о каком уважении к еврейским жертвам не могло быть и речи. Война еще шла, а главпуровцы уже работали над тем, как преподносить ее результаты. Если немецкие нацисты-жидогубы изводили «циклоном Б» именно еврейскую расу и упивались именно еврейской кровью, то интернационалисты-большевики главпуровской перекисью старались вытравить именно этническую компоненту чудовищного преступления, совершавшегося в Аушвице или Бабьем Яру. Политика заключалась не в преуменьшении числа жертв, а в вытравлении их структуры, иначе – в подмене одной конкретной группы жертв (евреев) другою, куда более расплывчатой – «советскими людьми», или «мирными гражданами» [554] См. в наст. издании в разделе «Освобождение Аушвица: еврейская Катастрофа – без евреев!».
.
Когда же война закончилась, то запрету подверглись и сама память о Холокосте, и ее увековечение. После войны в одном лишь Минске появился памятник, рассказывающий о Холокосте и с надписью на идише. Шестиконечной звезде на памятнике в Невеле сделали «обрезание», в результате она стала пятиконечной. Наказуемой оказалась даже сама инициатива создать памятники евреям – жертвам нацизма: ученый-изобретатель В. Фундатор, один из создателей знаменитого танка «Т-34», лишился работы из-за намерения установить памятный знак в родном белорусском местечке Червень, а семеро вознамерившихся создать памятник в Одессе получили по 8—10 лет лагерей за создание «антисоветской и националистической организации». В 1948 году убили Михоэлса, и было окончательно отказано в издании «Черной книги», в 1949 году закрыли Еврейский музей в Вильнюсе. Призрак «космополитизма» соткался в Кремле и обволок собою всю страну, и не кто-нибудь, а евреи, – да, евреи, оставшиеся в живых! – пополнили собой позорный список жертв не одной, а двух диктатур [555] См. об этом подробнее в: Альтман И.А . Жертвы ненависти. Холокост в СССР, 1941–1945 гг. М.: Фонд «Ковчег». 2002. Спокойно и последовательно он разбирает и советские идеологические мифологемы-подлоги, с которыми так не хотят расстаться и сегодняшние антисемиты-энтузиасты (лишив их прямой координации и поддержки, государство в то же время и не преследует их даже тогда, когда они попирают закон). См. также: Мицель М. Запрет на увековечение памяти как способ замалчивания Холокоста: практика КПУ в отношении Бабьего Яра // Голокост и сучасность. Студії в Україні і світі. 2008. № 1. С. 9—30.
.
В рамках советской идеологии, в равной мере призванной петь режиму осанну и прикрывать его срам, не оставалось места для целого множества исторических явлений: для голодомора, для оккупации, для угнанных в рабство остарбайтеров, для советских военнопленных, для власовцев и других коллаборантов, для еврейского геноцида – все это были темы-табу, о которых лучше было не то что не писать – не заикаться!
Идеология проглотила и зажевала историю. Применительно к Холокосту идеологический ответ советской власти был выдержан в своеобразно интернационалистском духе: главным, повторим, тут было затушевывание сугубо этнической – антиеврейской – политики национал-социализма и намеренное невыделение евреев как специфической группы среди жертв немецкого фашизма. Соответственно, им было отказано и в признании целого ряда их гражданских и человеческих прав, в том числе и права на память. В вопросах историографии и увековечения памяти жертв названный «интернационализм» воплощался в том, что еврейские жертвы никак не обозначались: их вербальным заместителем стали выражения «мирные граждане» и, особенно часто, «советские люди». Тем самым до сознания доводилось: Холокост не уникален, фашисты уничтожали всех советских граждан, среди которых были и русские и украинцы, и татары, и поляки, ну и евреи тоже, кажется, были… Даже в таких случаях, как Бабий Яр, борьба за восстановление справедливости и хотя бы за компромиссные формулировки наталкивалась на жесткое идеологическое сопротивление и на непреклонное начальственное «нет».
Мария Альтман, автор книги «Отрицание Холокоста. История и современные тенденции» (2001), совершенно права, когда пишет: « …все, что происходило с этой темой в исторической науке и публицистике на протяжении предшествующих лет (50—80-е гг.) вполне можно квалифицировать как разновидность отрицания Холокоста. Это выражалось в замалчивании и сокрытии как самого факта Холокоста (прежде всего – советских евреев), так и имеющихся в государственных архивах документальных свидетельств об этом » [556] Альтман М.М. Отрицание Холокоста. История и современные тенденции. М.: Фонд «Холокост», 2001. С. 51.
.
Интервал:
Закладка: