Дмитрий Несветов - Кончина СССР. Что это было?

Если бы у ГКЧП был один лидер (я не знаю – Крючков, Язов, Варенников в конце концов или кто-то еще), все было бы по-другому. «Делай, как я говорю, я беру на себя ответственность, я подписываю. Вот приказ – арестовать Ельцина». Завертелась бы машина, она была еще способна в тот момент. Но тот маховик, о котором вы говорите, действительно не был раскручен. Чтобы раскрутить, надо было нажать кнопку.

Кнопку не нажали, маховик не толкнули?

Не толкнули. Потому что понимали, что Горбачев своим сидением на двух стульях занял очень удобную позицию. Побеждает ГКЧП – он на белом коне приезжает в Москву, он законно избранный президент, и никто не посмеет лишить его полномочий. ГКЧП проигрывает – он…

Понятно. Он – жертва подлого коварства и герой одновременно. И снова при своих. В реальности, правда, получилось несколько по-другому…

Не может так работать властная структура. В структуре должен быть кто-то главный, кто отвечает за дело, кто должен отдавать распоряжения. Не работает государство, если нет вертикали власти. У нас в Советском Союзе так получилось, что к 1991 году эта вертикаль вообще разрушилась. Но оставалась возможность действовать совершенно другими способами. Съезд народных депутатов и Верховный Совет СССР были готовы на тот момент ввести чрезвычайное положение в стране, для этого надо было дать команду Лукьянову – собрать внеочередное заседание Верховного Совета. И, уверяю вас, на тот момент, конечно, не 100%, но 70–80% депутатов проголосовали бы за введение чрезвычайного положения. И это было бы совершенно законно. И никто бы даже не пискнул.

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Сама идея чрезвычайных полномочий и чрезвычайного положения, так половинчато, кратковременно и бездарно материализованная во время августовского путча, была <���…> взлелеянной идеей самого Горбачева… Эта идея вызревала у него в нечто определенное и неизбежное: объективно – как единственный способ удержать страну от анархии, разрухи и развала, а субъективно – как единственная возможность самому удержаться у власти.

Михаил Горбачев «Декабрь-91. Моя позиция»

Думаете, я не знал, что удар последует со стороны консервативных кругов партии, объединившихся, и ВПК? Знал и держал их рядом. Может быть, этим многое и объясняется. Как говорят, шла работа «в стане».

Сергей Кургинян «Я – идеолог чрезвычайного положения»

Все эти люди <���…> были людьми Горбачева в полном и завершенном смысле этого слова. Он не ошибся в выборе, они были преданы ему беспредельно <���…> и на каждом шагу пытались воплотить его новые замыслы, то есть сделать невыполнимое.

Борис Ельцин «Записки президента»

Масштаб заговора был таков, что в нем участвовали почти все, кто работал с Горбачевым. Непосредственно, бок о бок… По сценарию и обстоятельствам действия это необычайно напоминало смещение – мирное, почти легальное – Хрущева в 1964 году… Такой же замысел был и здесь.

Владимир Соловьев, Елена Клепикова «Борис Ельцин. Политические метаморфозы»

Что же это за государственный переворот, который совершается высшими чинами государства, а те еще <���…> клянутся в верности руководителю страны, обещают продолжить его курс и возвратить его на престол? Было ясно, что идея ЧП не возникла 19 августа разом, из ничего, но муссировалась, развивалась, оформлялась и разными способами осуществлялась по крайней мере в течение двух лет.

Максим Соколов «Слава Богу, перестройка кончилась»

Если в других странах путч обыкновенно является затеей дюжины злоумышленников, которых затем сажают в тюрьму и живут как жили, то августовский путч оказался беспрецедентен. Под различные статьи УК дружно подвело себя практически все союзное руководство: силовые структуры (верхушка армии, МВД и КГБ), власть исполнительная, власть законодательная и власть партийная <���…>. А когда вся верхушка государства, состоящая либо из преступников, либо из их пособников, терпит от народа сокрушительное поражение, такое государство не может устоять.

Говоря обо всем, что предшествовало кончине большой страны, мы невольно всякий раз – хочется нам того или нет – возвращаемся к разговору о роли первого и последнего президента СССР в этих событиях. Мы отчасти уже касались этой темы, но тема такова, что очень важно все-таки четко расставить здесь все акценты.

Формально все выглядело так, что выдвиженцы президента, главные люди из его окружения, его же и предали. По крайней мере поперек его воли, вне его ведома, у него за спиной они совершили некоторые властные действия. Потом, правда, они дружно начали утверждать, что все ровно наоборот, что это он их сдал, имея в виду, что он был в курсе и не только в курсе: он сам был чуть ли ни главным инициатором идеи чрезвычайного положения в стране, но по ряду причин, в том числе и личных, чрезвычайное положение вводить не стал. Не решился. И очень желал, чтобы кто-то это сделал за него. Так кто кого сдал?

Надо сказать, что идея чрезвычайного положения висела в воздухе. И когда говорят, что гэкачеписты предали Горбачева… Ну позвольте, а почему за два месяца до этого, в июне 1991 года, состоялось знаменитое закрытое заседание Верховного Совета СССР, на которое прибыли министр обороны, Председатель КГБ, премьер-министр, и все доложили Верховному Совету реальную картину положения дел в стране: всё, страны практически нет – ее необходимо спасать.

Вот тут, на мой взгляд, очень нехорошую роль сыграл Анатолий Иванович Лукьянов. Он отложил принятие решения… Когда депутаты уже были готовы тут же, немедленно голосовать за введение чрезвычайного положения и все это бы было законно, он отложил принятие решения по докладам министров. За сутки министрам выкрутили руки, Горбачев прежде всего, и на следующий день они уже выступали с других позиций: «Да, положение тяжелое, но мы там вот еще…». Они были людьми Горбачева, они его слушали, и они прекрасно его знали. Именно поэтому и поступили с Горбачевым так, чтобы максимально облегчить ему жизнь. «Давай, ладно, мы сделаем всю грязную работу, а ты вернешься потом и…»

И вы полагаете, что подобная договоренность могла бы быть, пусть не прямая, но так – на уровне общих понятий, полутонов?

Нет-нет. Горбачев очень любил власть и так просто ее не отдал бы, когда у него еще были все козыри в руках. Но он боялся ответственности, он всегда от нее уходил. Он занял позицию ооновского наблюдателя. Но у людей, создавших ГКЧП, в итоге не сработала та схема, на которую они рассчитывали.