Дмитрий Несветов - Кончина СССР. Что это было?

Валентин СТЕПАНКОВ

Валентин Георгиевич Степанков

Действительный государственный советник юстиции, заслуженный юрист РФ, почетный работник прокуратуры СССР

В те годынародный депутат РСФСР, Генеральный прокурор РСФСР и Российской Федерации.

19 августа, вечер

Группа десантников под командованием генерала А. И. Лебедя блокируетздание Верховного Совета РСФСР со стороны Посольства США и Краснопресненской набережной и берет Белый дом в кольцо.

Шифрограмма генерала В. И. Варенникова из Киева, 19 августа:

«Мы все убедительно просим немедленно принять меры по ликвидации группы авантюриста Ельцина Б. Н. Здание правительства РСФСР необходимо немедленно надежно блокировать, лишить его водоисточников, электроэнергии, телефонной и радиосвязи и т. д.».

Вечером 19 августа

Председатель КГБ В. А. Крючков дает указание о разработке плана штурмаБелого дома. Решение обсуждается в Генеральном штабе ВС СССР до второй половины дня 20 августа. Генералы докладывают о готовности плана, но предупреждают: взять Белый дом не проблема, но при этом массовые жертвысреди мирного населения неизбежны. Первоначально операция планировалась на 1 час ночи, затем была перенесена на 3 часа утра, но в итоге так и не состоялась. Операциявключала в себя согласованные действия армии, КГБ и МВД. План предусматривал следующее. Десантники, взаимодействуя с мотострелковой дивизией особого назначения Министерства внутренних дел, блокируют здание Верховного Совета со стороны Посольства США и Краснопресненской набережной. ОМОН и десантники вклиниваются в ряды защитников, оставляя за собой проход, по которому к Белому дому продвигается группа «Альфа», за ней – группа «Б», а за ними – группа «Волна», подразделение КГБ Москвы и Московской области, в которое входят наиболее физически подготовленные сотрудники. «Альфа» гранатометами вышибает двери, пробивается на пятый этаж и захватывает президента России Ельцина. Группа «Б» подавляет очаги сопротивления. «Волна», разбитая на «десятки», совместно с другими силами управления УКГБ по Москве и Московской области осуществляет «фильтрацию»: выяснение личности и задержание подлежащих аресту, в числе которых все руководство РСФСР.

Из воспоминаний командира группы «Альфа» КГБ СССР генерала Виктора Карпухина, 23 августа

Крючков вызвал меня в свой кабинет и сказал, что судьба страны зависит от наших действий. Вечером 19 августа в Министерстве обороны СССР состоялось закрытое совещание. Его вел генерал Ачалов. Из военной элиты на нем присутствовали Моисеев [44]Ахромеев [45], в кабинет постоянно заходил Язов. <���… > Мне был дан приказ возглавить путч. В мое оперативное подчинение вошли <���… > 15 тысяч человек <���… > С самого начала я предпринимал все, чтобы не выполнять приказы руководства КГБ.

Борис Ельцин «Записки президента»

Но час проходил за часом, и становилось ясно, что ГКЧП находится в растерянности. Мощная народная поддержка Белого дома делала все более и более невозможным тот молниеносный путч, который задумали в Кремле.

Нет никаких сомнений в том, что вы, Валентин Георгиевич, – один из самых информированных людей по части событий тех тревожных и во многом трагических дней, которые сегодня в фокусе нашего внимания. Наряду, пожалуй, только с непосредственными участниками – в силу того обстоятельства, что вы были тогда Генеральным прокурором России и по должности руководили или по меньшей мере плотно курировали ход расследования дела ГКЧП, которое, насколько я понимаю, было проведено довольно быстро – за рекордные четыре месяца. Хотя в суд, как мы знаем, оно попало только спустя год, после того как было завершено. И тем не менее 140 томов следственного дела, собранных под вашим руководством, – это и есть как раз надежная гарантия того, что те сведения и те данные, которыми располагаете вы, основаны не на домыслах и россказнях, а на фактах и свидетельствах, которые по горячим следам вам удалось собрать и проанализировать.

В ходе разговора мы обязательно вернемся к конкретным фактам и событиям, но начать я бы хотел вот с чего. Как бы вы могли по итогам той большой работы сформулировать для себя главные выводы о стране, ее потенциале и ее упущенных возможностях? О тех людях, которые ушли из власти, и тех людях, которые пришли во власть? О роли тех трех дней в судьбе большой страны? И о том, что это вообще было? Ваше суждение на сей счет действительно очень важно, потому что основано на достоверной и непредвзятой картине, сотканной из сотен многократно проверенных фактов и сделанных под протокол признаний.

Вы знаете, в те дни я был не только Генеральным прокурором. Я пришел на этот пост, будучи народным депутатом России, поэтому, конечно, и в 1990 году, и в 1991-м я был вовлечен в самую гущу политических событий. И был информирован не только об итогах проведенного расследования, но и знал, как развивались политические события.

Честно говоря, такой высокий градус политического и общественного напряжения в стране свидетельствовал о том, что люди не только надеялись на перемены – они их жаждали и готовы были в них участвовать. И я абсолютно убежден, что вот такого высокого градуса общественной активности больше в стране с тех пор не наблюдалось. И, к сожалению, этот импульс, который создавали люди, во многом влиял на власть, и, возможно, он же подтолкнул гэкачепистов к действиям. Они начинали бояться общественного процесса, осознания того, что стране требуются глубокие политические и глубокие экономические изменения.

Кроме того, я убедился, что люди, находившиеся у власти в Советском Союзе, занимавшие ответственные посты в силовых структурах, готовы были действовать по какому-то старому, архаичному пути. Они считали, что если стукнуть кулаком по столу, ввести в Москву абсолютно бессмысленные танки, то сразу все притихнут и опять уйдут шептаться на кухни.

Старорежимная привычка полязгать гусеницами как средство от всех напастей…

Да. Но этого не произошло. И это было большим для них потрясением. Уже покойный ныне Крючков в своих мемуарах писал, что как раз вечером 19 августа он в машине с затененными шторками выехал на Калининский проспект, вышел из машины, подошел к людям, посмотрел на них и убедился в том, что люди правильно понимают политику ГКЧП и все спокойно. А вот все эти бунтари, да еще, наверное, в нетрезвом виде, не являются выразителями общественного мнения. Но у нас в деле есть допросы и свидетельства, что, когда после этой поездки Крючков вернулся, он был крайне подавлен: он не ожидал увидеть такой активности людей, которые пришли сами, без особых призывов, к Белому дому. Они пришли не просто так, они пришли выразить свой протест самому ГКЧП и поддержать российскую власть – единственный оплот, способный противостоять ГКЧП и его незаконным действиям.