Вероника Боде - Доктор Гоа

За четыре года до этого мой друг, журналист, начал мне рассказывать байки о Гоа: как он ездил туда, какие там чудеса происходят, как там все здорово, как красиво, как он танцевал на каком-то гигантском пати на пляже, где были две тысячи человек, полная луна и какая-то красавица-мулатка, от которой он сошел с ума. Он так живописно все это рассказывал, а я только, открыв рот, слушал, слушал. Но когда он мне говорил: вот ты сам поедешь, сам там влюбишься в какую-нибудь индианку или мулатку, я только пальцем у виска крутил: как будто ты не знаешь моих проблем, как же я из них вырвусь, меня Москва навсегда присосала… В общем, я только разочарованно клацал зубами, но ничего мне не светило. И вдруг, спустя четыре года, я оказался один, с деньгами, совершенно свободный – и Гоа ждало меня.

Я купил билет в один конец и 20 января 2008 года прилетел сюда как турист. Сразу же, с первого дня я понял, что я в раю. Таксист привез меня в бамбуковую хижину в Ашвеме, на берегу моря. Тогда это был пустой маленький поселочек. В моей хижине не было никаких удобств, но я не хотел потом поменять ее ни на что другое. Это был тот самый рай, о котором я мечтал. Я жил на пляже, передо мной расстилался океан, и было невероятное ощущение благодати, блаженства и покоя.

Как сейчас помню: в первый же вечер я пошел один по песку, и он мне показался невероятно нежным, нежнее любого персидского ковра. Океан – я думал, он будет прохладный, а он оказался таким теплым, ласковым, и пенистые волны так легко-легко ласкали ножки… На километровом пляже я был один. Светила полная луна, и от легкого-легкого бриза покачивались верхушки кокосовых пальм. Я понял, что это – тот самый рай, который я когда-то видел в своих мечтах. И невероятное ощущение покоя снизошло на меня: такого глубинного-глубинного покоя, как будто все разом сошлось: и Отец Небесный, и Мать Вселенская, – все меня сразу приняли, приласкали, и ничего больше не страшно, и ничего больше не важно. Все совершилось, все сбылось, я – в раю.

Это был первый день в Гоа, а всего их было 45. Я каждый день куда-то ездил. Тот таксист, который меня привез из аэропорта, Манодж, он сыграл большую роль в моей жизни, стал моим первым индийским другом. У него есть талант развлекать людей, и обаять он может любого. Так вот, он меня очень быстро обаял, дал понять, что я – самый великий человек, какого он встречал, он признавался мне в любви (смеется), дарил мне цветы (но не в каком-то гомосексуальном смысле, а чисто по-человечески, кто-то его так научил проявлять любовь, и он хорошо знал, что клиенты за это платят). Это единственный мужчина в моей жизни, который дарил мне цветы! Он дарил такие цветы, от аромата которых можно было сразу же улететь в рай. Нигде больше не встречал я такого аромата! Такие цветы существуют, по-моему, только в Гоа, и надо знать, когда и где их приобрести. Манодж знает! Один запах этого цветка – это больше, чем признание в любви.

Конечно, я хорошо ему платил, и он от этого любил меня еще больше, но он и отрабатывал: показывал мне Гоа, каждый день находил что-то новое. То в одно место меня отвезет, то в другое, то эту экскурсию устроит, то ту… Он возил меня даже в храмы, куда иностранцев не возят, на какие-то тайные ночные богослужения. Он открывал для меня то Гоа и ту Индию, которую туристы обычно не видят.

Манодж подарил мне так много, что это не измерить никакими деньгами. Этот человек относился ко мне так, как до этого в России за всю мою жизнь ко мне не относился никто: ни мама, ни папа, ни одна из женщин, любивших меня… Он каждый день вился вокруг меня и думал, как бы еще меня порадовать, чем бы еще меня удивить, что бы такого мне подарить. Он так старался каждый день сделать меня счастливым… И в тот момент я не думал о том, за деньги это, не за деньги… А этому индийскому парню мне было даже приятно платить: я же видел, что он нищий, а так его материальное положение становилось получше. Было приятно, что он дарит мне, а я дарю ему, происходит взаимный обмен позитивной энергией и добрыми делами.

Я был настолько влюблен в жизнь, в Гоа, в этого человека, который показал мне, сколь прекрасны могут быть отношения между людьми, что не думал о деньгах. 45 дней я был счастлив постоянно. Я даже не представлял себе, что человек в этой жизни, на этой планете может испытывать такое количество тотального счастья! Так что улетал я из Гоа в полном ощущении того, что жизнь удалась. Ради того, чтобы здесь побывать, стоило родиться на Свет Божий!

В ту пору я, конечно, уже искал себе новую спутницу жизни, но, видимо, был еще не готов к такой встрече. У меня и в России было тогда много романов, но ничего определенного из них не вышло. В Гоа у меня тоже были мимолетные романы, но тоже ничего определенного не вышло, так что я продолжал оставаться один, в самом цвете лет, и так вернулся в Москву – на крыльях тотальной, сплошной влюбленности.

В России реальность была куда более серой. Я вернулся 6 марта 2008 года. В Москве меня ждал семинар по йоге. Это было йогическое дыхание, пранаяма, которую вел индийский мастер Судам Ратхор, самый лучший индиец из всех, кого я встретил на своем пути, человек невероятно светлый, одухотворенный, само воплощение йоги. Семинар длился 18 дней, и это мне дало очень многое: вплоть до сегодняшнего дня я продолжаю практиковать пранаяму, по возможности, каждое утро. Это гораздо важнее, чем любые йогические асаны, ведь именно дыхание является основой основ всего: как душевного здоровья, так и физического.

Продолжение семинара предполагалось в Гималаях. Только я вернулся из Индии в Россию – и тут же принял решение снова лететь в Индию, но уже не в Гоа, а в Ришикеш, где Судам Ратхор проводил новый курс пранаям в ашраме, то есть, по-нашему, в монастыре под названием Йога Никитан. Это один из лучших ашрамов в Индии, где преподают йогу лучшие мастера и куда прилетают группы со всего мира, так что попасть туда не так-то просто, там все забронировано за год, за два вперед. И вот я оказался одним из немногих счастливчиков, обучавшихся йоге в этом ашраме.

После десятидневного курса у нас было паломничество в одно из самых священных мест Индии. Это местечко называется Ганготри, а оттуда еще 20 километров – пеший трек к леднику Гомук. Из этого ледника берет свое начало священная река Ганга [22]. Считается, что она стекает по темечку Шивы, вытекает из этой горы и в этом месте начинается жизнь на Земле. Это трудное паломничество, добираются туда очень немногие. 10 часов мы ехали из Ришикеша: сначала на автобусе до поселка Ганготри, далее у нас три дня была акклиматизация в этом поселке, а потом пешее восхождение с высоты 3100 метров до высоты 4 километра, которое длилось около суток. Идти приходилось по узенькой-узенькой горной тропке, дальше – обрыв, а внизу – маленькой такой, как кажется, веревочкой вьется Ганга. Любое неверное движение (а тем более с рюкзаком за спиной) однозначно ведет к смерти. Но, тем не менее, все 30 человек нашей группы дошли, и, как сейчас помню, это было 5 мая 2008 года: я пришел на ледник Гомук, к истоку Ганги.