Владислав Дорофеев - Россия 2000-х. Путин и другие

Свой роман, а теперь спектакль, который играют в одном из столичных театров, Владислав Сурков, весной 2013 г. ушедший из политики и власти, умудрившись напоследок стать либералом и чуть ли не оппозиционером и обличителем, по меньшей мере силовиков и в частности Следственного комитета, назвал «Околоноля». О попавшем в немилость манипуляторе (кстати, выходце из Чечни, чеченце по отцу), пожалуй, наиболее комплиментарно высказался Рамзан Кадыров, который сообщил, что считает Владислава Суркова (Асланбека Андарбековича Дудаева) не только одним из наиболее сильных членов команды Путина и даже адекватным кандидатом на пост главы Чечни, но и своим названым братом. И будто был услышан, поскольку осенью 2013 г. Суркова вернули во власть, назначив на должность помощника президента РФ.

Чиновники стали главными героями нулевых. Не сразу, потихоньку, исподволь, но к концу десятилетия карьера чиновника превратилась чуть ли не в самую привлекательную для трети населения страны, а конкурс на специальность «госуправление» в вузах бил все возможные рекорды. По данным ВЦИОМ, поступить на госслужбу к 2010 г. мечтал каждый пятый россиянин. Больше всего потенциальных чиновников было среди студентов и выпускников вузов. На госслужбу хотели бы поступить 35 % молодых людей. При этом они честно признавались, что в работе чиновника их привлекают исключительно высокая зарплата, льготы, социальные гарантии и стабильность.

Чиновники высокого ранга все чаще становились главными ньюсмейкерами, раскрываясь на страницах СМИ не только как люди-функции, но и как весьма неординарные личности с весьма своеобразным взглядом на мир.

То главный государственный санитарный врач России (только так и никак иначе – ошибавшихся глава Роспотребнадзора непременно поправлял) Геннадий Онищенко заявит на пресс-конференции, что по вине врачей на земле живет лишний миллиард людей. То министр образования Андрей Фурсенко на всю страну объявит о том, что задача его министерства, да и всего российского образования в целом – «взрастить квалифицированного потребителя, способного квалифицированно пользоваться результатами творчества других». То министр внутренних дел Рашид Нургалиев публично разрешит гражданам давать (тогда еще) милиционерам сдачи – то есть, по сути, сопротивляться представителям власти. То губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко пообещает бороться с «сосулями» при помощи лазера.

Хождение во власть многие высшие чиновники нулевых начали из провинции, что вполне отражает опыт всей страны. Валентина Матвиенко, например, родом из Шепетовки. Закончив Черкасское медучилище, она поступила в скромный Ленинградский химико-фармацевтический институт.

Потомственный милиционер Рашид Нургалиев (министр внутренних дел с 2004 по 2012 г.), при котором в МВД служил почти каждый сотый гражданин России, родился в казахстанском городке Джетыгаре, а отрочество провел в небольшом поселке Надвоицы в Карелии. В 1974 г. он уехал в Петрозаводск и поступил на физико-математический факультет местного университета.

«Чиновник без страха и упрека», министр по делам гражданской обороны, чрезвычайным ситуациям и ликвидации последствий стихийных бедствий Сергей Шойгу родился в небольшом городке Чадан Тувинской АО. После окончания в 1977 г. Красноярского политехнического института Шойгу пошел работать мастером в красноярский «Промхимстрой», откуда через год вернулся домой в Кызыл в «Тувинстрой». Но когда понял, что все его воспринимают как сына начальника (его отец к тому времени был секретарем Тувинского обкома КПСС), уехал в Ачинск Красноярского края. В 28 лет он уже возглавил строительный трест «Ачинскалюминийстрой».

Дальше всех от штаб-квартиры своего министерства родился Геннадий Онищенко – на самой окраине советской империи, почти на границе с Китаем, в поселке Чаргын-Таш в Ошской области Киргизии. Со своей малой родины он уехал в 17 лет в Донецк, где поступил в мединститут на санитарно-гигиенический факультет.

Разумеется, не все руководители министерств и ведомств – провинциалы. Второй (по порядку) министр здравоохранения и социального развития Татьяна Голикова в отличие от своего предшественника, уроженца Ангарска Михаила Зурабова, родилась в подмосковных Мытищах, в семье рабочего Алексея и товароведа Любови Голиковых. В подмосковном же поселке Лесной Городок окончила школу. Начав поступать на географический факультет МГУ она передумала и отправилась в Институт им. Г. В. Плеханова, где с легкостью поступила на общеэкономический факультет, на специальность «экономика труда». В 1987 г., после института, ее распределили в НИИ труда Госкомтруда СССР, где она и проработала до 1990 г. младшим научным сотрудником.

Министр образования и науки Андрей Фурсенко и председатель Центральной избирательной комиссии Владимир Чуров – коренные питерцы. Точнее, конечно, ленинградцы. Глава МИД Сергей Лавров – москвич.

Карьерные пути у министров вроде бы разные, но типологически они все равно весьма схожи. Будь то производственно-партийная карьера Сергея Шойгу, академически-министерская стезя финансиста Голиковой или сугубо практическая деятельность врача-эпидемиолога Онищенко, в конце концов приведшая его через Министерство путей сообщения в структуры Минздрава. Стереотипным выглядит и стремительное продвижение по ступенькам КГБ (потом – ФСБ) некогда молодого оперуполномоченного Нургалиева, после 1992 г. попавшего под опеку Николая Патрушева. И совсем уж классически советским – неторопливый, но надежный номенклатурный рост Валентины Матвиенко. Правда, ее карьерный стиль все-таки отличался определенным своеобразием.

Как и большинство «питерских», Валентина Ивановна принадлежит к генерации родившихся после войны детей фронтовиков и блокадников. На этом временном отрезке появились на свет Андрей Фурсенко (1949), Борис Грызлов (1950), Илья Клебанов, Николай Патрушев (1951), Владимир Путин, Геннадий Тимченко, Сергей Степашин (1952), Сергей Иванов и Сергей Миронов (1953). Сдержанные, подтянутые, правильно склоняющие существительные и спрягающие глаголы интроверты с началом XXI в. в глазах массмедиа вытеснили из правительства и администрации президента москвичей и провинциалов. К этому моменту им было уже по 50.

«Хождение во власть» генерации Владимира Путина началось только при Анатолии Собчаке, предпочитавшем рекрутировать команду из исполнительных профессионалов. Люди, не сделавшие в СССР настоящей карьеры, – подполковники, помощники проректоров, люди, воспитанные в «стиле Косыгина», но при советской власти не имевшие шансов.

А вот их сверстница Валентина Матвиенко сделала настоящую карьеру еще при Григории Васильевиче Романове, одном из самых жестких и консервативных брежневских первых секретарей обкомов. Он не поощрял кумовства; взятки в Питере брали реже, чем в провинции и с большой оглядкой. Зато даже намек на вольномыслие карался волчьим билетом. Манера поведения верхов, поощрявшаяся при Романове, сложилась в Ленинграде, вероятно, еще до войны – в брежневской Москве ее носителем был предсовмина Алексей Косыгин. «Стиль Косыгина» – внешняя пристойность, чувство номенклатурной меры. Каждый шаг наверх в провинциальном Ленинграде давался с невероятным трудом. Поездка в Болгарию или ГДР, защита кандидатской, покупка «жигуля» – все это требовало усилий и интриг, о которых москвичи и не слыхивали. Правильно выбранная интонация, умение промолчать, выждать, избежать конфликта, подсидеть были условием их выживания.