Александр Кулешов - Солдаты — сыновья солдат

А вот здесь изменений не произошло. Что десять, что пять лет, что год назад наши спортсмены-парашютисты столь же бесстрашны, как и сегодня.

Существует общераспространенное и, смею утверждать, весьма спорное мнение, что женщины — существа нежные и воздушные, им не под силу особенно тяжелая и опасная работа. То — удел мужчин.

Героини этого очерка — женщины. И они нежные. И они воздушные (в буквальном смысле слова). Но, кроме того, они еще выполняют по службе, а главное по любви, такую работу, какая под силу далеко не всякому.

Каково место девушки в воздушнодесантных войсках? Она радистка, она санинструктор, она штабной писарь, потому что в воздушнодесантных, как и во всех войсках, есть штабы. И эти штабы тоже спускаются на парашютах, как и врачи, повара, и оружейные мастера, и генералы, включая командующего. В этих войсках спускаются на парашютах все и вся.

Девушки, как и мужчины, занимаются строевой и огневой подготовкой, изучают уставы и самбо, ходят на лыжах, ходят в походы. Они солдаты или сержанты, и все, что солдатам или сержантам положено делать, — делают.

И снаряжение у них такое же, как у мужчин. И парашютов специальных, женских, чтоб с бантиками и полегче весом, между прочим, не существует. Прыгать с парашютом, могу заверить читателя, — не пустяк. Не всякий даже сильный, смелый мужчина легко решится на это.

А те девушки, о которых пойдет рассказ, не представляют себе жизни без прыжков. И привела их в воздушнодесантные войска страстная любовь к парашютному, спорту. Какими бы разными ни были их судьбы, но в какой-то момент, когда они впервые познакомились с парашютом, их пути сошлись и протянулись в одном направлении. Вот это, пожалуй, самое интересное.

Я приехал в десантную часть. Мой «ангел»-сопроводитель, старший лейтенант Осинцев, продемонстрировал свое «хозяйство». Очень люблю это деловое, уютное слово, которым еще со времен войны обозначались воинские части. Впрочем, здесь никаких важнейших военных объектов не было. Ленинская комната, классы, спортзал, казармы…

Но у девушек их комнаты как-то не назовешь казармой. Разве что живут здесь военные. Есть кухня, стол, чтобы гладить, — ведь девушки…

На каждой тумбочке листья, даже цветок в вазочке. Милые, забавные сувениры. Вот парашютик, фигурка парашютиста — подарки чехословацких спортсменов. Вот кукла — Старик Хоттабыч.

На стене висит великолепно нарисованный черный кот, под мышкой у него градусник. Под ним незатейливые стихи:

Впрочем, как выяснилось потом, и кот, и стихи — шутка, а может быть, заклинание от опасности болезни. Хотя трудно поверить, что молодые, пышущие здоровьем девицы могут заболеть гриппом или вообще заболеть.

У них другие «болячки». В уголке, у шкафа, стыдливо прячась, стоит палочка с гнутой ручкой. Каждый, кто при прыжке растянет связку, подвернет ногу, ушибет колено, — ходит с этой палочкой. По традиции неудачник вырезает на палочке свое имя. Не надо приукрашивать действительность (меньше всего этого хотели бы сами парашютистки) — на палочке вырезано не одно имя.

Еще на стене висит карта. На карте обведенные чернилами имена отслуживших срок и демобилизовавшихся подруг. Они разъехались кто куда. Одни вышли замуж, другие еще нет, у иных уже растут дети. Жизнь идет…

Со мной поделились увлекательным проектом: повесить карту, на которой будут обозначены все города, где побывали, где участвовали в соревнованиях парашютистки подразделения. Их уже много набралось, этих городов. И не только у нас в стране.

Девушки и разъезжаются в разные края, и из разных краев съехались сюда. В журнале «Крылья Родины» были опубликованы фотографии участников команды этого подразделения — пятнадцать фотографий, пятнадцать человек из двенадцати городов разных республик!

Я не хочу писать о книгах, гитарах, походах в кино и театры. Считаю наивным, когда, рассказывая о каком-нибудь замечательном советском парне или девушке, пишут: «Он любит классическую музыку, не пропускает ни одного спектакля МХАТа, ходит в зал Чайковского». Считаю это наивным потому, что не встречал, да и не представляю себе, что когда-нибудь встречу советских ребят и девчат, которые не читали бы книг, не интересовались бы искусством, музыкой (пусть не всегда классической, пусть опереттой, даже джазом).

Вот чем здесь увлекаются, так это вязанием. Я прослушал квалифицированную лекцию о современных методах вязания, качестве шерсти и так далее. И почти все девушки, которых там видел, имели чудесные вязаные шапочки, перчатки, шарфы — синие с белым у всех. Для них это обычное дело, но мне все же было странно слушать, когда обладательница полутора тысяч прыжков Светлана Власова хладнокровно и спокойно повествовала о головоломном прыжке, но сразу становилась взволнованной и озабоченной, когда речь зашла о трудностях, связанных с подысканием какой-то особенной, дефицитной шерсти.

Очень мне понравилось это общежитие (все же никак не могу назвать его казармой). На память о нем я сохранил изображение черного кота, подаренного мне с автографами хозяек комнаты. Теперь кот висит у меня в кабинете и напоминает о славных, простых и веселых, но таких бесстрашных и сильных девушках. Таких женственных и таких мужественных.

Все они разные, эти девушки, и по возрасту, и по характеру, и по образованию, и по вкусам, и по привычкам. И, конечно, по спортивным достижениям. И по цвету глаз и волос они, между прочим, тоже все разные.

Хотелось бы рассказать обо всех, потому что, если в спорте у них разные уровни успеха, то в любви к этому спорту, к своему делу, в сознании своего долга они все достигли вершины.

Я уже писал об этом: парашютисты влюблены в парашют. И командующий, Герой Советского Союза, суровый воин, чье сердце хранит память об иных днях, днях, когда не возвращались с заданий боевые друзья и командир части, строгий, подтянутый гвардии подполковник, и мой сопроводитель, веселый старший лейтенант, и совсем безусый краснощекий солдат, что, пыхтя и нахмурив брови, укладывает парашют (так и видишь его вчерашнего за партой, решающим задачу с высунутым от усердия языком). И вот эти красивые девушки, что вяжут шапочки и сочиняют стихи про черного кота.

…Тоня Кенсицкая родилась в Киеве в 1941 году. Это был первый год войны, и одним из первых ушел защищать свою Родину Тонин отец, токарь завода имени Дзержинского. Он прошел всю войну.

Всю, без двух дней. Тонин отец погиб 7 мая 1945 года.