Лев Мечников - Неаполь и Тоскана. Физиономии итальянских земель

Перебравшись через Чечину, пришлось опять подыматься, т. е. всю дорогу идти пешком. Здешние горы еще диче Вольтерранских, хотя местами покрыты великолепным строевым лесом, который без сожаления рубится на топливо, тогда как на каждом шагу, в каждой кочке видны куски минерального угля. Вершины гор какой-то острой конической формы, и на каждой из них видны развалины старинных замков, Lacca Cullarla, и пропасть всяких других, которых имена я не запомнил…

Потея и спотыкаясь, словно читая Шевырева, взобрался я наконец на довольно высокий холм, где стоит несколько домов, какое-то присутственное место, церковь, табачная лавка и 2–3 кабака; – это Помаранче… Ветурин с лошадью остались далеко позади… В ожидании их я наслаждался видом действительно великолепной местности, а всё народонаселение города – моим видом. Я не знаю, что пробуждало в них это зрелище, но в новом виде этих гор, этих бедных избушек, которых стены даже испещрены патриотическими надписями, – всё вызывало очень тяжелые размышления, которыми я вовсе не намерен делиться с публикой.

Далеко внизу, где вся почва красного, хотя желтого цвета, клубом шел густой, серый дым – это лагони [256] Итальянизм: «большие озера», лиманы, разливы. Монте-Чербола. Всё вместе составляло адскую трущобу, которой стенами были круглые и дикие своды.

Из Помаранче мне выпала на долю ухарская лошаденка маремской породы. Дорога опять стала спускаться; по краям были то пропасти, то громадные скалы. Признаков жилья никаких. Только деревянные распятья мелькали перед глазами. Чем ниже мы спускались, тем сильнее в воздухе воняло сернистыми газами. Камни трещали под колесами… голова кружилась от скорой езды. Наконец барочино остановился у какого-то неизвестно откуда взявшегося домика с надписью « Dispensa ». Какой-то приземистый господин, в фуражке национального гвардейца, очень любезно приглашал меня войти. Я вылез из барочино; оглянулся вокруг, за домом оказалась улица, за улицей целая площадь… одним словом, целый город… А город этот был не что иное, как Лардерелло, столица Лагони… Мне предстояло избрать его своей резиденцией на несколько дней, так как он лежит в самом центре очень интересной местности, с которой мне хотелось ознакомиться…

Гостиницы в Лардерелло нет «ни всякого подобия». Dispensa (раздача, буфет), куда меня высадил ветурин, был род колбасной лавки, где продавались всякого рода съестные припасы рабочим, составляющим всё народонаселение города.

– Можно здесь достать постель ночи на две на три? – спросил я рыжебородого хозяина.

Он зачесал в затылке.

– Я уступлю синьору свою, братец, – мягко заметил чахоточный человек в фуражке национальной гвардии.

– Нет, что вы, братец, выдумали. Зачем это? – важно возразил рыжебородый братец, – я лучше положу его в постель Беппоньи. – И между ними завязался великодушный спор.

– Впрочем, об этом мы поговорим после. Пока не беспокойте ни синьора Беппоньи, ни вашего братца. Мне нужно будет сходить еще сегодня в Bagni a Morbo и вы потрудитесь только указать мне туда дорогу и как найти там синьора Джироламо Мартини.

– Синьора Мартини… да его нельзя не найти в Bagni al Morbo. Вы прямо как придете туда, то спросите синьора Джироламо Мартини, – заметил мне чахоточный братец. – Впрочем нет… вы не спрашивайте; синьора Джироламо Мартини в Bagni al Morbo спрашивать не нужно. Коли кого встретите – это значит он и есть, синьор Джироламо Мартини. Там другого никого нет, как только синьор Джироламо Мартини.

– А сколько отсюда до Bagni al Morbo ?

– Дав три четверти часа придете, если возьмете короткую дорогу.

Времени еще было довольно, и я отправился осматривать Лардерелло, прежде чем идти к синьору Джироламо Мартини – тоже одной и едва ли не главной достопримечательности этих мест. В 49 году, когда горы эти были наводнены бежавшими из Рима патриотами, Мартини спас для Италии более сотни ее граждан, в том числе и Гарибальди – заслуга не малая. Во всё время реставрации, тосканское правительство сильно косилось на бедного Мартини, но тронуть его не решилось, так как за сэра Джироламо готова была восстать вся горная Маремма. По профессии, он – просто управляющий двумя маленькими заведениями минеральных ванн ( Morbo и Perla ), принадлежащими, как и все заведения этой части Италии, – иностранцу, французу Ламотту. Впрочем, прежде чем о Мартини – о Лардерелло.

Во всем этом маленьком городке, каждый камень, каждая вывеска дышат казенным великолепием. Улицы, коротенькие, но широкие, все с приличными кодинскими названиями: Strada Leopolda, Maria Antonietta и проч.

Городок этот построен стариком французом Лардерелем (теперь граф Монте-Черболи) [257] Франсуа-Жак (в Италии: Франческо-Джакомо) де Лардерель (Larderei; 1790–1858) – французский предприниматель и инженер; получил от Великого герцога Тосканского Леопольда II титул графа де Монтечерболи. . В начале двадцатых годов настоящего столетия, он явился сюда с котомкой за плечами, продавая всякого рода мануфактурные изделия своего отечества здешним крестьянам. В то время химик Гверрацци [258] Джузеппе Гверрацци, химик; не путать с литератором и политиком Франческо-Доменико Гверрацци, о котором неоднократно писал Л. Мечников. успел уже исследовать свойства лагун Монте-Черболи и совершенно готов был приступить к выработке из них боровой кислоты, на что даже получил привилегию. Он пробовал затеять общество на акциях, но и то не удалось. Лардерель тем временем успел внушить своему соотечественнику, Ламотту, с давних пор поселившемуся в Тоскане и обладавшему порядочным капиталом, соединиться с ним пополам в это предприятие. Таким образом они устроили братский союз, принося каждый дань, сообразную своим средствам: Ламотт – деньги, Лардерель – труд и свои спекулятивные способности. Гверрацци с охотою продал им свою привилегию. Работа закипела, и через несколько лет – Ламотт остался почти без гроша. Пришлось продать с молотка заведение Монте-Черболи. Покупщики не находились, и Лардерель, желая вероятно одолжить своего товарища, скупил у него все фабрики и заводы, на деньги, посланные ему вероятно с неба на такое великое предприятие. Дела приняли совершенно другой оборот. Лардерель, став единственным обладателем заводов, упростил значительно производство, заменив топливо самою жидкостью, заключающейся в лагунах и поддерживающейся постоянно подземными вулканами в температуре выше кипения воды.

Через несколько лет Лардерель скупил другие лагуны, находящиеся в расстоянии нескольких десятков миль, и скупил их очень дешево, потому что кроме его, благодаря привилегии, никто не мог разрабатывать эту драгоценную и вонючую вместе с тем жидкость. В нескольких милях от Монте-Черболи он построил себе великолепный дворец, ставший скоро центром маленького городка, построенного им же для работников, и называемого по его имени – Лардерелло. За все такие великие заслуги отечеству, Лардереля сделали графом, а прежний товарищ его Ламотт, воспользовавшийся очень незначительным оставшимся у него капиталом, устроил по соседству заведение минеральных вод, с которых получает теперь порядочные доходы.