Е. Грановский - Флот и Фолкленды. Архипелаг раздора. История Англо-аргентинского военного конфликта 1982 года

Для военно-политического руководства Аргентины кризис вокруг Южной Георгии сыграл роль катализатора вторжения на Фолкленды. С 23 марта оно переменило свою позицию на более твердую, а 26-го, посчитав, что события приняли необратимый характер, решило начать операцию «Асуль» 28 марта и осуществить высадку десанта 1 апреля. Наверное, навсегда останется неясным, какова в описанных событиях была роль командования ВМФ. В Объединенном штабе вооруженных сил считали, что операция по захвату Фолклендов требует тщательной и продолжительной подготовки, а войну против Великобритании лучше начинать после исполнения французами контракта по поставке авиационных ПКР «Экзосет» и ближе к сезону зимних штормов, способных воспрепятствовать развертыванию британских сил в Южной Атлантике. Однако адмирал Анажа видел главной угрозой аргентинским планам возможное появление на авансцене британских атомных подводных лодок, тогда как сам захват Фолклендов не считал проблематичным, а перспектива британского силового ответа представлялась ему и вовсе не заслуживающей опасений. Он стремился успеть с началом вторжения до того, как британцы «проснутся» и используют этот свой «главный аргумент» в споре за острова. Или же не было никакой подоплеки, а просто в какой-то момент ход событий вышел из-под контроля.

Роль Давидоффа также неоднозначна, хотя, вероятно, он руководствовался прежде всего коммерческими соображениями и в результате понес огромные убытки из-за срыва исполнения контракта. Задействование вспомогательных судов аргентинского ВМФ само по себе не является свидетельством его вовлеченности в дела военных, поскольку практика аренды военных судов и самолетов для выполнения коммерческих задач была в Аргентине достаточно распространена. Однако командование ВМФ Аргентины имело интерес к предприятию Давидоффа и находилось в положении, позволявшем влиять на события, о чем торговец металлоломом не мог не знать или хотя бы догадываться. В интервью, данном в мае 1982 года газете «Вашингтон пост», раздосадованный коммерсант во всех своих бедах винил вероломных британцев: «Почему они послали военный корабль „Эндьюренс“, чтобы выдворить моих людей? Если бы я приехал в Соединенные Штаты и поднял аргентинский флаг, разве это могло бы стать поводом для депортации? Это же смешно».

Между тем будущие стороны вооруженного конфликта разместились в Лейте и Грютвикене, разделяемые дистанцией в 20 километров по прямой, и следили друг за другом издали. Двое людей Миллза, добравшись в залив Камберденд-Вест на резиновой моторной лодке, устроили наблюдательный пост на вершине Джейсон-Пик, откуда хорошо обозревался весь залив Стромнесс. Именно они 25 марта доложили о появлении «Баия Параисо». Однако истинные намерения аргентинцев были неясны, доставило ли судно снабжение или пополнение обосновавшимся в Лейте чужакам в рабочих спецовках, или, наоборот, готовится эвакуировать их. Миллз решил, что ему необходимо увидеть все своими глазами, и, взяв на станции BAS моторный катер, вместе со старшим сержантом Питером Личем высадился в долине Ольсен. Оттуда они дошли и скрытно поднялись на вершину холма на мысе Харбор-Пойнт в 600 метрах от Лейта и с этой позиции увидели, что аргентинцы производят разгрузку с использованием малых десантно-высадочных средств. Кэптен Баркер, пока его судно стояло на якоре в бухте Кинг Эдуард, броско выделяясь своим ярко-красным корпусом и белыми надстройками на фоне окружающего серого пейзажа, тоже не сидел без дела. Он вместе с лейтенант-коммандером Энтони Эллербеком и лейтенантом Дэвидом Уэллсом вылетел на разведку на вертолете «Уосп» (№ XS527/434 111).

«Тони Эллербек доставил меня до вершины одной из гор, и мы приземлились на высоте 3000 футов на узком плато с отличным обзором бухты Лейта, – вспоминает Баркер. – Все, что мы могли делать, это сидеть и наблюдать. Мы отметили продолжающуюся выгрузку снабжения с „Баия Параисо“, и нам стало ясно, что операция была давно запланирована». Шум вертолетного двигателя привлек внимание аргентинцев, они засекли наблюдателей. Вертолет «Алуэтт III» (№3-H-110) с «Баия Параисо» 112, пилотируемый капитан-лейтенантом Ремо Буссоном, с капитаном 1 ранга Тромбеттой на борту вылетел на перехват. Тем временем Баркер и его спутники соединились с Миллзом и Личем. «Алуэтт» заложил крутой вираж, затем вернулся и завис над британцами, Тромбетта из кабины хорошо известным оскорбительным жестом показал, что их присутствие здесь сильно нежелательно, затем вертолет улетел прочь. Баркер счел благоразумным не накалять обстановку, а текущий момент «неподходящим, чтобы следить за аргентинцами с такого близкого расстояния». В дальнейшем британский наблюдательный пункт расположился на полуострове Бузен, на значительно большем удалении. По этой причине британцы не имели четкого представления о масштабах аргентинского военного присутствия и знали о высадке аргентинской «морской пехоты» только со слов Коста Мендеса.

Наряду с британцами и аргентинцами свидетелями разгорающегося конфликта стали представители нейтральной страны. Трое молодых французов, Серж Бриз, Мишель Роджер и Оливье Гуон, отплыли 9 февраля из Буэнос-Айреса на парусной яхте «Синг Гар Пур» 113с намерением снять документальный фильм об Антарктиде. У мыса Горн их судно попало в жестокий ураган и со значительными повреждениями было снесено ветрами и океанским течением далеко на восток. В Грютвикене, куда они пришли 14 марта, отчаянные кинематографисты надеялись произвести починку яхты и разжиться провиантом, чтобы вернуться к осуществлению своей затеи. На станции BAS их встретили очень прохладно. Как это позже излагалось в интервью «Санди таймс»: «Прием был практически таким же холодным, как и местный климат. Не предложили ни помощи в ремонте лодки, ни провизии». Тем не менее французы прошли все необходимые регистрационные процедуры и были вольны свободно передвигаться как по острову, так вдоль его побережья. Прознав про высадку команды Антонио Патане, они сразу же отплыли в Лейт, где были приняты с подлинно аргентинским радушием. Сборщики металлолома пригласили прибывших отужинать, поделились провиантом и обещали помочь отремонтировать яхту.

Поздним вечером 25 апреля Серж Бриз дольше других задержался на палубе. Он был немало удивлен, разглядев в сгустившейся темноте силуэт неизвестного судна без ходовых огней, и еще более ошарашен, когда с подошедшей резиновой моторной лодки на палубу «Синг Гар Пур», гремя тяжелыми армейскими ботинками, высадились вооруженные люди, одетые во все черное и с измазанными такой же черной краской лицами. «На борту есть радиооборудование?» – таков был первый вопрос, прозвучавший вместо приветствия. Бриз ответил, что есть обычное радио не слишком дальнего действия и ничего более. Пришельцы не терпящим возражений тоном сообщили, что он ни при каких обстоятельствах не должен пользоваться радиосвязью без разрешения, также запрещается снимать что-либо на кино- и фотоаппаратуру. Видя смятение на лице француза, десантники заверили, что ему не о чем беспокоиться, пока он следует их указаниям, после чего попрыгали в свою моторку и исчезли в ночи. Конечно же, на следующее утро молодые люди нарушили запрет и тайком запечатлели выгрузку имущества группы Астиса, а вечером обитатели Лейта снова позвали их на ужин, где Патане, отозвав Бриза в сторонку, представил ему улыбчивого капитан-лейтенанта, командира аргентинских десантников. Астис произвел на француза исключительно приятное впечатление. Располагающая внешность и хорошие манеры подчас оказываются обманчивы.