Валерий Киселев - Равнение на подвиг. Памяти Героя России гвардии лейтенанта Александра Соломатина

Правило нашей семьи – с раннего возраста приучать детей к труду. Косметический ремонт в квартире мы делали всей семьей: оклеить стены, покрасить окна и двери, побелить потолки, положить плитку – всё умел сын, все делалось с удовольствием и быстро. Мы любили работать всей семьей. Бывало, соседи удивлялись – приехали на дачу на 3 часа, всё посадили, полили, пропололи и уехали, а мы, мол, целыми днями возимся, а дела не видно.

В 1-м классе Санька стал простужаться и болеть. Видимо, после «буйных» переменок сидел на уроках взмокшим. И так нас одолели эти ОРЗ, что пришлось заниматься закаливанием. Почти два года Саша и за компанию с ним Алёнушка каждый день три раза делали массаж, дыхательные упражнения, в любую погоду пробегали около километра по улице, а потом – контрастный душ! Ох, и досталось же мне это закаливание «на двоих»! Но результат превзошёл все ожидания. Дети практически перестали болеть.

Однажды, в начале марта 1988 года, я с Сашей навещала родственника в глазной больнице на Пироговке. Сашу пришлось оставить в вестибюле больницы, а когда я вышла, то санитарка мне сообщила, что «ваш мальчик ушёл на улицу». Я выскочила на огромный пустынный двор. Метрах в пятидесяти был какой-то фонтан или бассейн, почему-то с водой. Мой непоседливый сын влез в него и провалился на тонком льду. Я услышала только: «Тону!» и увидела, как Санька по грудь провалился и машет из фонтана руками. Не успела я подбежать – а он уже каким-то чудом выбрался, и весь мокрый шёл ко мне. Пока мы вышли со двора (в больницу нас не впустила та самая санитарка – мол, испачкаете полы), пока поймали такси и доехали до Ясенево, прошло около часа. Дома я сразу уложила Саньку в ванну, а потом – в постель. У него после этого не было даже насморка. Вот что значит закалка! Сын наш был очень напуган и сам не мог понять, каким образом выбрался: «Я даже не достал ногами до дна!» Но никаких слёз и жалоб не было, хотя, конечно, урок он получил отменный.

В 1985—86 годах отец наш часто уезжал в командировки в Афганистан. Там шла тяжёлая война, поэтому мы всей семьей волновались за Виктора Александровича. Санька перед отъездом подошел к отцу и положил в карман его шинели маленький пластмассовый самолётик, «чтобы защищал папу». И наш папа, а ему довелось побывать в самых опасных переделках, живым и невредимым вернулся домой… Этот самолётик до сих пор лежит в кармане генеральской шинели… Командующий 40-й армией генерал Борис Всеволодович Громов прислал Саньке настоящий «камуфляж» самого маленького размера. Сын мой был на седьмом небе от счастья и носил военную форму при любом удобном случае, только что не спал в ней.

…Морозной зимой 1988 года мы поехали служить в Монголию. Виктор Александрович был назначен начальником штаба 39-й армии. К тому времени он уже был в звании генерал-майора. Ехали мы через всю Россию по Транссибирской магистрали, пересекали могучие сибирские реки, любовались занесенной белыми сугробами тайгой, видели священный Байкал с ажурными наледями вдоль берега, проезжали многочисленные длинные тоннели и мосты. Как ни интересна была заграничная Монголия, а перед красотой родной земли все меркло. Мы за 2 года еще 3 раза проделали этот долгий путь в разные времена года. Дети наши вспоминали эти поездки с восторгом.

И вот мы пересекли границу Союза Советских Социалистических Республик…

Монголия встретила нас унылым пейзажем, состоящим из похожих сопок и голой степи. Улицы Улан-Батора удивили чистотой и решётками на всех светофорах. Изумление вызывали коровы, козы и свиньи, «пасущиеся» прямо на городских улицах и у мусорных свалок. Животные питались сухой травой и даже газетами, так как вместо снега на земле лежал тонкий слой инея и все «сено» было на виду.

Саше очень нравилось ездить с отцом на учения и стрельбы. Там он впервые взял в руки боевое оружие. До этого Санька стрелял только в тире. Талант к меткой стрельбе у нашего сына проявился очень рано. Мы с отцом поощряли его стремление «пострелять» и всегда заходили в тир. Потом Саша всегда выделялся среди своих товарищей и подчинённых меткостью при стрельбе из любого оружия. Наверное, талант этот он унаследовал от отца и бабушки Александры Анатольевны – участницы Великой отечественной войны, офицера правительственной связи, которая уже после войны занимала первые места на довольно представительных соревнованиях Ленинградского военного округа по стрельбе из винтовки. Помню, как иногда бабушка подводила расшалившегося Саньку к зеркалу и говорила: «Посмотри, у нас с тобой совершенно одинаковые глаза! Ты должен не озорничать, а учиться стрелять как бабушка!» Санька сразу начинал проситься в тир…

Бабушка Александра оказала большое влияние на Саньку и Алену. Она выросла в семье, где все очень много читали, причем с разбором, только полезные и стоящие книги. Три её младших брата получили высшее образование, а она из-за войны успела окончить только техникум связи, а после войны родились я и мой брат – Александр Николаевич Митусов. Сейчас он – инженер-экономист на крупном судостроительном заводе. Училась бабушка всегда на «отлично» и на всю жизнь сохранила стремление к знаниям. Если она начинает делать что-то новое, то изучает этот вопрос досконально, становится специалистом в этом деле. Привила она любовь к учению и нам с братом, и своему старшему внуку Саньке. Мои родители очень любили Саньку и много с ним занимались и наставляли. Когда в 1994 году скоропостижно умер мой отец, Саша не мог приехать на похороны, т.к. только что поступил в училище и проходил курс молодого бойца. Он написал своей бабушке сочувственное нежное письмо. Вот что она ему ответила:

«Мой хороший внучек Сашенька!

Спасибо тебе за тёплое, родное письмо своей старенькой и бедной бабушке. Оно меня очень поддержало в моем большом горе. А еще спасибо тебе за фотографию. Я каждый день не один раз смотрю на тебя. Сашенька! Люби свою родину – Россию и служи ей честно и самоотверженно. Вся наша надежда на вас, наши дорогие внуки.

Твоя бабушка Саша». 8 сентября 1994 года.

С бабушкой Александрой Анатольевной Митусовой

Разве мог у такой бабушки быть плохой внук?

Я долго не могла решиться сообщить моей маме о гибели любимого внука, опасаясь за ее больное сердце. Узнала она об этом незадолго до смерти в феврале 2002 года. Кто знает, может, эта страшная весть ускорила ее кончину.

Вот какие наставления послал наш четырнадцатилетний сын отцу, уезжавшему в командировку на Кавказ, когда там уже полыхало пламя межнациональных «разборок»: