Станислав Иванов - Преступления без наказаний. Очерки из советского прошлого

С 1 августа 1940 года в возрасте 17 лет Саше пришлось поработать в отдаленных районах Вологодчины в качестве ревизора сельских сберкасс и почтовых отделений. Здесь пригодились его навыки управления лошадьми, опыт общения с простыми сельскими жителями. Зачастую верхом на лошади или даже пешком Саше приходилось по бездорожью преодолевать многие километры вологодской глубинки. Командировочных денег с лихвой хватало на оплату ночлега и питания в крестьянских избах. Он лишний раз убедился в радушии и гостеприимстве русских крестьян. Выполнив успешно ряд годовых проверок и ревизий, Саша вернулся в Вологду и вскоре был назначен инспектором центральной городской сберкассы №67, где добросовестно проработал до призыва в армию.

Это важное в судьбе юноши событие произошло в начале мая 1941 года. В те годы ребят провожали на срочную службу торжественно и с большим почетом. Родные, близкие, друзья, сослуживцы, представители местных властей – все окружили вниманием отъезжающих. В домашней обстановке и на официальном митинге в адрес будущих защитников Отечества произносились теплые, напутственные слова. Призывники проследовали по железной дороге по маршруту: Вологда – Ярославль – Москва – Ржев – Великие Луки – станция Идрица. Ехали трое суток в обычных на то время товарных вагонах (теплушках) с двухъярусными нарами по 50 человек в вагоне. Воинская часть располагалась в 7 км от станции в палаточном городке, где все было строго по военному уставу, рядом стояли десятки танков, далее – виднелся танкодром и стрельбище.

Палатки были выстроены четкими рядами, между ними оставались посыпанные кирпичной крошкой ровные дорожки – линейки. Лагерь по всему периметру был огорожен выкрашенным белой краской штакетником. Здесь же размещались штаб части, медчасть, магазин, спортгородок с турниками и брусьями. Охраняли все это хозяйство посты часовых под специальными деревянными укрытиями от дождя и солнца (грибками), на въезде также дежурил часовой у полосатого шлагбаума. Кухня и столовая находились за пределами палаточного городка, ближе к танкодрому, под навесом из досок и брезента.

Вскоре ребята расстались со своей гражданской одеждой, получили новое военное обмундирование и приступили к занятиям. Саше запомнился его первый командир – подтянутый, спортивного телосложения командир танкового батальона с орденом Ленина на груди – старший лейтенант Осипенко. Как потом рассказали сослуживцы, почти все офицеры этой танковой части участвовали в советско-финской войне 1939—40 гг. При подготовке к прорыву линии Маннергейма комбат дооборудовал танки своего батальона дополнительными щитами из броневых листов, что позволило его танкистам практически без потерь приближаться к долговременным огневым точкам противника и поражать их амбразуры своими огнеметами. После боя из броневых листов пришлось извлекать десятки застрявших в них снарядов, но сами танки и экипажи практически не пострадали. Находчивость Осипенко помогла прорвать на этом участке так называемую неприступную финскую линию железобетонных и других укреплений и обеспечила последующее успешное наступление советских войск.

Батальон входил в состав 84-го танкового полка (в/ч 2876) под командованием подполковника Лебедева. Здесь готовились будущие танкисты по специальностям: командиры танков, механики-водители, стрелки-наводчики, заряжающие. Первые дни службы новобранцев проходили как обычно по курсу молодого бойца: строевая, политическая и физическая подготовка, разучивание строевых песен, изнурительные марш-броски в полной полевой экипировке, передвижение в поле по-пластунски, рытье окопов и траншей и другие «прелести» военной службы. Изучали материальную часть танков и их вооружение. Только через полтора месяца, за несколько дней до начала войны, Саше доверили вождение танка, причем не только по ровной дороге, но и по небольшим оврагам и мелколесью на танкодроме.

На вооружении полка в основном стояли легкие танки устаревших к тому времени образцов БТ-7 и Т-26. Их ходовая часть, двигатели, толщина брони и калибр пушек значительно уступали танкам и самоходным артиллерийским установкам вермахта. Танки Т-26 были вооружены огнеметами, за что получили название «химичек». Командование Красной Армии использовало танки БТ-7 и Т-26 как учебные, а на замену им в войска начали поступать более современные боевые машины, – типа Т-34.

Хотя с весны 1941 года в народе и распространялись слухи о возможной войне с Германией, 14 июня 1941 года центральные советские газеты опубликовали Сообщение ТАСС, в котором излагалась позиция руководства СССР в отношении Германии. В нем, в частности, утверждалось, что «СССР, как это вытекает из его мирной политики, соблюдал и намерен соблюдать условия советско-германского пакта о ненападении, ввиду чего слухи о том, что СССР готовится к войне с Германией, являются лживыми и провокационными», а также то, что, «по данным СССР, Германия неуклонно соблюдает условия советско-германского пакта о ненападении, как и Советский Союз, ввиду чего, по мнению советских кругов, слухи о намерениях Германии порвать пакт и предпринять нападение на СССР лишены всякой почвы…». Саша, как и подавляющее большинство простых советских граждан, верил этим официальным заявлениям властей.

В воскресенье, 22 июня 1941 года, в полку был выходной день. С утра ничего не предвещало надвигающейся катастрофы. После завтрака под командованием старшины батальон проследовал на ближайшее озеро в нескольких километрах от лагеря. Был прекрасный летний, солнечный день, зеленела листва деревьев, цвели полевые цветы, весело щебетали птицы. Солдаты с радостью отдыхали после изнурительного воинского труда последних недель, деловито брились, стирали белье и другую одежду, подшивали свежие подворотнички, загорали, купались. Раздавались веселые шутки-прибаутки, анекдоты, смех, не умеющих плавать солдат сослуживцы бросали в воду на мелководье и т. д. Кто-то уединился в тишине под сенью деревьев и писал письма родным и близким. Ничего не предвещало войны.

И вдруг все резко оборвалось. Из лагеря до озера донеслись настойчивые звуки сирены оповещения боевой тревоги. Ребята с недоумением переглядывались и спрашивали друг у друга, что бы это могло значить? Старшина, не раздумывая, скомандовал немедленный сбор и построение. Ребята на ходу наматывали портянки и обмотки, одевали обувь, накидывали на себя еще не просохшую одежду, остальное хватали в охапку и бежали в строй. Примерно через полчаса батальон, как и все другие подразделения полка, в плотном строю уже стоял полукругом на митинге вокруг грузовика с открытыми бортами, с которого комиссар кратко сообщил о вероломном нападении Германии на Советский Союз. Он же призвал красноармейцев сохранять спокойствие и порядок и отдал команду на немедленную передислокацию полка в предназначенный планами военного времени район сосредоточения. Машинально, но четко выполняя все команды и распоряжения командиров, новобранцы еще не понимали всей трагичности ситуации и масштабов надвигающегося бедствия.