Игорь Пушкарёв - Ононские караулы

«… при всяком карауле тунгусских родов по 30 юрт считаются, но на самом деле того нет, потому, что время от времени убывали и в нищету приходили и ныне осталось по малому числу и уже почти безконные и пропитания не имеющие и в караулах за неспособных почитаются, а русских при тех караулах только по четыре человека, да и те живут от тех караулов в 300, 400 и 600 верстах и, по такой отдалённости, в припасах и лошадях крайний же недостаток имеют; тунгусы же на тех караулах находятся всё пешие и разъездов чинить не на чем, а к тому и голод весьма претерпевают и помирает их не мало; протчие же питаются собаками и всяким гнусом; …от тех голодных тунгусов весьма опасно, дабы в том безмерном голоде каким случаем при караулах казачьих лошадей не зарезали 10 10 Сычевский, «Историческая записка о китайской границе», стр.212 …»

Много разных проектов обсуждалось на предмет того, кем заменить тунгусские роды на охране границы. Всё-таки в столь тревожное время, а в середине 1750-го года Китай был на грани объявления войны России, к делу охраны границы нужно было подходить очень серьёзно и требования к пограничникам предъявлялись самые высокие. И всем заявленным требованиям соответствовали конные тунгусы, « храбрейшие из всех сибирских инородцев ». Из них на сугубо добровольных началах сформировал забайкальский воевода-комендант В.В.Якобий в 1761 году Пятисотенный Тунгусский казачий полк и распределил его на караулы: 288 человек на ононские и 212 на аргунские. Десятая часть полка шла на Партии. Старшими на караулы назначались ефрейторы, кроме того, на каждый караул шли по шесть нерчинских казаков, а всего числом 162 (здесь, очевидно, вкралась ошибка, так как в 1767 году на 22 караулах значилось по шесть казаков и ещё 8 находились при резервной команде 11 11 ГАЗК Фонд 10, опись 1, дело 98 ). Гантимурову повелено было переписать всех казаков поимённо, а также и тунгусов и детей их « мужеска полу », ибо отныне навсегда зачислялись они в казаки вместе с жёнами и детьми.

Зачисленные в казаки, добровольцы из конных тунгусских родов освобождались навсегда от уплаты ясака и других повинностей, кроме несения главной для них воинской службы. 18 марта все команды были уже направлены на караулы с семьями.

« Эти пятьсот тунгусских воинов вместе со 162 (?) нерчинскими казаками и 22 солдатами Якутского полка, также комплектовавшемся казачьими детьми, и положило основание пограничному (караульскому) Забайкальскому казачеству », – отмечает А.П.Васильев.

Каждый тунгусский воин получал по две лошади, которые поставили тунгусские и хоринские (бурятские) роды, а вооружены были казаки-тунгусы пиками и луками со стрелами. На изготовление хорошего лука уходило более года и стоил он очень дорого. Не могу удержаться от того, чтобы не привести несколько высказываний путешественников из книги 1790 года о тунгусах.

« Тунгус стреляет вверх стрелой и пока одна летит, достает вторую и расщепляет первую стрелу второй стрелой .»

А вот как говорят о луке: « Двое братских (бурят, авт.) управляются с ним, а тунгус один ».

Франц Ланганс, иркутский надворный советник в конце 18 века пишет:

«… их луки бывают отменной доброты и столь туги, что редкой бурят в состоянии их натянуть, а оттого они и вдвое далее бурятских стреляют …»

Как я уже говорил, на ононские караулы было назначено по 25 тунгусов из полка, а на аргунские по 15, так как местность там не способствовало монгольскому воровству. Кроме того, на каждый караул шли по 6 русских казаков. Семьи пока останутся на местах прежнего жительства, и в течение нескольких лет служба их будет носить характер долговременных командировок. В приложении данной книги приведён список казаков, которые находились на караулах в 1767 году, так как многие из них впоследствии перевезут свои семьи на ононские караулы и глубоко пустят здесь корни.

По сформированию Пятисотенного полка родовичи, не вступившую в пограничную казачью службу, продолжали кочевать со своими стадами, гуртами и табунами по долинам больших и малых рек в степной и даже таёжной местности и оставались «ясашными» людьми, как и сто лет назад.

В 1689 году в нерчинскую канцелярию платили ясак 11 конных тунгусских родов князя Гантимура. Роды Баягирский, Уляцкий, Дуликагирский, Колтагирский, Кучилицкий, Шунинский, Баликагирский, род Намясинцев и Ижевцева рода Челкагирцы платили по три соболя со взрослого мужчины, а роды Почегорский и Луникирский по пять соболей. Подростки во всех родах на пару соболей меньше 12 12 Книга Сибирских городов, Российский государственный архив древних актов .

Князь Пётр Гантимуров, который, будучи начальником пятисотенной тунгусской команды, продолжал оставаться и во главе ясачных родов, великий радетель за свой народ, неустанно просил Нерчинскую канцелярию снять обнищавших тунгусов с караулов. Он составил о ясачных доклад, в котором обрисовал не только бедственное положение тунгусов, но и предлагал конкретное решение этого, остро насущного вопроса:

«а) определив его (кн. Павла, авт.) на пограничную службу, оставили тунгусские роды без присмотра;

б) с тунгусов, разорённых пограничною службою, брали ясака по 2 соболя, а с богатых Хоринских бурят по одному

в) тяжесть ясачной повинности усугубилась тем, что ясачные сборщики-казаки ездили по улусам на подводах, поставляемых тунгусами, и на их же счёт питались за всё время ясачного сбора ».

Обрисовав ситуацию, князь просил уравнять в платеже ясака тунгусов с хоринскими бурятами, а с целью облегчения и уравнения окладов сделать тунгусам перепись.

Число же тунгусских старшин убавить, заставив их платить ясак.

А бедных приучить к хлебопашеству (просьба была удовлетворена в полном объёме, авт.). Таким образом, мысль князя Гантимурова освободить ясачных тунгусов от разорительной для них поставки подвод и харчей для сборщиков – Нерчинских казаков осуществилась. Тогда же, в знак Высочайшей милости, по представлению Фёдора Ивановича Соймонова, тунгусские зайсаны получили 17 панцирей» 13 13 А. Васильев «Забайкальские казаки» т. 2 .

По просьбе того же Соймонова снизили размер ясака. «Указом Сибирского приказа от 29 января 1759 года повелено было брать по два и по одному соболю и разрешено было брать и другим зверем на ту же цену, но чтобы в общем не платили дороже 2 рублей с души». Думаю, здесь также не обошлось без хлопот Гантимурова.

Ясачные тунгусы были обложены непомерной, очень обременительной данью. В окладной книге подъясачным нерчинским людям за 1689 год положено брать от двух до пяти соболей со взрослого тунгуса. Хотя, по какой-то причине разные роды тунгусов платили не одинаковый ясак. Почегорский род и Луникирский платили по пять соболей с человека, в то время как все остальные роды конных тунгусов платили по три соболя с человека. С подростков ясак был положен от одного-двух соболей, а некоторые и по четыре платили. Видимо, это зависело от возраста. Так же, как и разность окладов по родам зависела, мне кажется, от состоятельности родов и мест их кочевий. Оленные тунгусы, хотя бы и были того же Почегорского рода, платили на одного соболя меньше.