Алексей Виноградов - Первый полицеймейстер. Антон Де Виер – происхождение и семья

Роберт де Тосни, лорд Стаффорд: «унес с собой ночью» свою единоутробную сестру Агнес д'Эвро и выдал ее замуж за Симона де Монфора, получив взамен дочь Симона Изабелла в жены». (Norman nobility).

Еще один Иври (переименован в Иври-ла-Батай), находился на границе между регионом Иль-де-Франс и регионом Босе.

Графство Еврейское (Ebroicinus), располагалось на юге Нормандии по реке Авре. Графы d’Evreux, так же являлись епископами. Роберт (Ricardus comes Ebroicensis) как сеньор Ebroicensis in Normania стал графом Лестера. Ebrodiensem episcopum был родственен роду де Руси. С ними состояли в родстве графы из рода de Tosny (Тосни, Тодениако, Ternois).

Графство Эвре

В 1298 году король Филипп IV Красивый передал графство Эврё своему брату Людовику. Его сын, Филипп д’Эврё, женившись на Жанне Французской, стал королем Наварры. В 1569 году графство было передано Франсуа, герцогу Анжуйскому и повышено до герцогства-пэрства.

Фредерик Морис тур д'Овернь (1605—52) в 1651 году обменял важные в стратегическом отношении княжества Седан, Ямец и Ракур на титулы герцога Альбре и Шато-Тьерри, графа Эвре. Был признан иностранным принцем во Франции, что дало ему право на титул Светлейшего Высочества. Его сын, граф Еврейский (comte d’Evreux), Годфруа Морис де ла Тур д'Овернь (1641—1721) в 1658 году стал великим камергером Франции, в 1662 году правителем Оверни, а в 1678 году суверенным герцогом Бульонским. Эти титулы остались в его семье до Французской революции.

Герцог Годфруа-Морис построил в 1686 году дворец в Наварре, у замка Эвре (построенный графами д'Евре, которые были королями Наварры). Этот дворец был обычной резиденцией герцогов Бульонских.

герб Evreux

С 1976 года титулом графа д’Эврё, без всяких на то оснований, стал пользоваться уроженец Марокко Мишель Бенит (Michel Joseph Benoit Marie d’Orleans, 1941 г.р.)

В Фризландии, в Нидерландах (теперь в Германии) имеется город Йевер(Евер, Jever).

Йевер с прилегающими землями имел статус «владения» (Herrschaft) и не входил в имперские округа, его правители носили титул «господин Йеверский» (Herr von Jever, Herrin von Jever). С 1667 владение Евера перешло к герцогам Ангальт-Сербца. Господином Йевера был князь Фридрих Август Ангальт-Цербстский (1734—93), единственный брат российской императрицы Екатерины Второй (Софья-Фредерика), которая унаследовала Евер.

Евер

Павел I носил титул «Государь Еверский». В 1807 году Йёвер вместе с Восточной Фризией был включен в состав королевства Голландия. В 1813 году вернулся под российскую юрисдикцию. В 1818 году Александр Первый подарил Йевер герцогу Питеру Фридриху Вильгельму Ольденбургскому.

герб Herrschaft Jever

Йевер (Евер) с 1347 имел права вольного города, был портом и имел доступ к Северному морю через Харлебухт. В 1546 году внешней гаванью для Евера стал Хуксиэль. Город продолжал оставаться процветающим торговым центром, привлекал не только торговцев, но и пиратов. Монеты Йевера были найдены в Финском заливе и Польше.

В Фрисландии и окрестных областях действовали особые правила и территория имела наименование «Фризская свобода». Под «Фризская свободой» (Fryske Frijheid, Friese Vrijheid, Friesische Freiheit) понимают отсутствие сеньориального права. В период фризской свободы, фризы не управлялись графом или герцогом, но пользовались самоуправлением. Жители сами выбирали своих собственных судей и вождей. В этом решающую роль сыграло владение землей. Фрисландия состояла из большого количества автономных районов, не входящих в имперские округа и представляла Оффшор. Окончательно утратила права фризской свободы в 17—18 веках. Аналогичные права в Германии и Нидерландах земель именовались «немецкой свободой» или на русском официальном языке «немецкой слободой».

В Италии (Савоя) известен город Ивреа (Ivrea, Ivreja, Eporediesi). Из Ивреи вышла династия, члены которой были маркграфами Ивреи, королями Италии, королями Кастилии и Леона, пфальцграфами Бургундии, правителями французских графств Шалон, Бургундии и Макона, Осона, Макона и Вьенна.

Трастамара (Casa de Trastamara) – ветвь Бургундской династии Иврейского дома, правившая в Кастилии, Арагоне, Сицилии, Неаполе, Наварре. Ветвью рода считаются Оранские.

герб de Trastamara

Но тогда род графа восходит к вельможным предкам. Это не могло нравиться ненавистникам порядка и Российского двора. Ими сочинялись дикие анекдоты и рассказы, которые в трудах литераторов становились историей. В начале 1809 сановник союзника Наполеона – короля Саксонского, Георг Адольф Гельбиг, издал в Тюбингене книгу «Russische Günstlinge» (Русские избранники), на которую, в связи с изменившейся политической обстановкой, тогда не обратили внимания. Книжка не имела успеха, она не была переведена ни на один язык кроме шведского. Но в середине 19 века оказалась востребованной. В 1853 году профессор Иенского университета Эрнст Герман в своей «Истории государства Российского» обратил на неё внимание.

В 1863 году г. Бартенев, сообщил вкратце содержание этой книги. Вскоре в исторических журналах, стали появляться переводы целых биографий и выдержек из нее. Благодаря второму изданию книги Гельбига в 1886, сведениями секретаря саксонского посольства стали пользоваться занимающиеся русской историей 18 века.

Немецкие историки при этом оговаривались: «Само собой, однако, разумеется, что, записывая устные сказания современников, Гельбиг должен был приводить иногда и неверные сведения: он записывал верно, но ему сообщали неверно – одним просто изменяла память, другие окрашивали рассказ личными впечатлениями, третьи, быть может, умышленно извращали факты по честолюбивым или иным видам».

Но они критически относились к туземным ученым и полагали, что такие рассказы вполне сойдут для них. Фридрих фон Готтгейнер в 1899 году писал: «У всех свежо еще в памяти ученое единоборство из-за голландского рисунка, на котором изображен не то Петр Великий, не то посольский карла. Два таких бесспорно компетентных судьи в данном случае, как г. Стасов и г. Васильчиков, так и не решили горячего спора – им не удалось отличить величественного Петра от потешного карлы. Значительно успешнее окончилась назидательная беседа Лонгинова с кн. Оболенским о роде Чернышевых – она окончилась признанием Лонгинова, что он «неоднократно недоумевал, а Бантыш-Каменский и кн. Долгоруков делали ошибочные показания о Чернышевых».