Алексей Виноградов - Авеста Висперад. Перевод А.Г. Виноградова

Переводчик Алексей Германович Виноградов

© Алексей Германович Виноградов, 2022

© Алексей Германович Виноградов, перевод, 2022

ISBN 978-5-0056-9272-6

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

«Висперад», часть Авесты – «Книга владык». Сборник ритуалов Ясны. Имя «Висперад» является сокращением от авестийского «Виспе ратово», что переводится «всем вождям».

В зависимости от перевода разделов может быть 23 (L. H. Mills 1887, 1898) или 24 (Karl F. Geldner 1896).

Церемония церемония «Висперада» посвящена Ахура Мазде, «Владыке высшему» (ратум березем).

Сборник «Висперада» не читается отдельно от «Ясны». Во время чтения церемонии «Висперада» разделы «Висперада» не читаются целиком, а чередуются с чтением «Ясны». Сам «Висперад» превозносит несколько текстов из «Ясны» (Ахуна Вайрия, Айрьяман ишья, Гаты, Ясна Хаптангаити). «Ясна Хаптангаити» читается второй раз между 4-й и 5-й «Гатой» (первый раз между 1-й и 2-й). Это второе чтение исполняется помощником священника (распи) и часто бывает медленнее и мелодичнее. В отличие от барсомной связки обычной «Ясны», имеющей 21 стебель (тае), у «Висперада» 35 стеблей.

«Висперад» исполняется в «Хаван Гах» – между восходом солнца и полуднем – в шесть дней гахамбара.

Церемония «Висперада» состоит из ритуалов «Ясны», практически без изменений, но с литургия продлена на двадцать три дополнительных раздела. Эти дополнительные разделы («Кардаг») – отрывки, составляющие собрание «Висперада».

Было высказано предположение, что церемония «Висперадов» возникла между 3 и 7 веками. Поскольку маловероятно, что тексты Висперада были действительно составлены в такой поздний срок, тогда они должны быть отрывками из других текстов, которые, однако, были утеряны.

О сложностях перевода как «Виспарада», так и всего текста «Авесты» лучше всего говорит передисловие Л. Х. Милса к английскому переводу. Русский перевод отнюдь не проще. Русский текст дан по тексту Л.Х.Милса, который отличается от опубликованного К. Ф. Гелднером, не только количеством глав, в нем, например, отсутствуют имеющиеся в главах 12, 14, 15, 17, 21, 22 издания К. Ф. Гельднера, молитвы Ятха аху ваирё и Ашем воху. Они приведены в имеющемся авестийском тексте.

С моей стороны было бы привкусом жеманства, если бы я сказал очень много, чтобы справиться с необходимыми неудобствами, с которыми я работаю, как преемник, в каком-то смысле, профессора Дарместетера. Достаточно сказать, что я считаю, себя полностью осведомленным о них и что я верю, что те, кто изучают мою работу, проявят ко мне большее сочувствие при данных обстоятельствах. Профессор Дарместетер,… был вынужден отказаться от дальнейшей работы… Моя работа над «Гатами» некоторое время находилась в его руках, и он попросил меня, как друга, написать все еще необходимый том перевода «Авесты». Хотя я глубоко осознавал нежелательность следования за тем, чью ученость превосходит только его гений, я обнаружил, что не могу отказаться.

Специалистов не нужно информировать о том, что у меня не было общих трудностей. С одной стороны, было бы в высшей степени неосмотрительно для любого ученого, произвольно не поставленного вне досягаемости критики, рискнуть сделать перевод «Ясны», «Виспарада», «Афринагана» и «Гаха» без замечаний.

Малейшее отклонение будет подвергнуто гиперкритике со стороны заинтересованных сторон, а вслед за ними и осуждено их последователями. С другой стороны, даже с несовершенным комментарием, который сопровождает здесь «Гаты», щедрая любезность… была слишком обильно использована. Подробных комментариев здесь не ожидается. Поэтому мои усилия были главным образом ограничены тем, чтобы предотвратить возможные нападки несправедливых или забывчивых критиков и таким образом избавить себя, насколько это было возможно, от необходимости болезненных возражений.

Напечатать комментарий к «Яснее» и т.д., который был бы понятен неспециалистам и в то же время интересен, заняло бы во много раз больше места, чем можно было бы здесь позволить. Однако при трактовке «Гат», даже рискуя слишком большим расширением, я попытался искупить необходимую неясность примечаний обстоятельными резюме и переводом, подкрепленным перефразированием, поскольку такой материал имеет больше шансов быть в целом поучительным, чем комментарий, который мог остаться неясным. Эти резюме также следует читать с большей снисходительностью, поскольку они являются первыми в своем роде… Относительно всех чисто формальных вопросов я ожидаю от всех сторон такой же уступки. Я полагаю, что будет считаться достаточным результатом, если перевод, построенный на самых строгих критических принципах, удастся сделать хоть сколько-нибудь читаемым. Ибо, в то время как любой учащийся может переписать из чужих работ то, что можно было бы назвать переводом «Ясны», перевести ту ее часть, которая называется «Гатами», это было объявлено уважаемым авторитетом «сложнейшей задачей в арийской филологии». И, конечно же, если мерилом является только объем подготовительных исследований, приведенное утверждение не покажется преувеличением. По математическим подсчетам объем труда, который придется проделать, чтобы стать независимым исследователем, кажется гораздо большим, чем тот, который предстает перед специалистами в более привилегированных отделах. Никто не должен думать о том, чтобы оригинально писать о «Гатах» или остальной части «Авесты», если не изучил долгое время ведический санскрит, и никто не должен думать о том, чтобы высказывать окончательное мнение о «Гатах», если не овладел в достаточной степени знанием ведического санскрита.

Но в то время как ведическая наука, благодаря трудам редакторов и лексикографов, уже давно открыта для обнадеживающех исследований, «Комментарии пехлеви» никогда не были тщательно проработаны, и автор за автором продвигаются вперед с открытым признанием в этом отношении; в то время как объяснение, если оно будет предпринято, включает вопросы фактической дешифровки и изучения персидского языка в дополнение к изучению санскрита и зенда; и язык Гат требует также изучения строгой сравнительной филологии, и это в необычайной, если не беспрецедентной степени.

Внимательный наблюдатель сразу увидит, что область науки, обставленная таким образом, может вызвать особое затруднение. С одной стороны, она подвергается навязыванию дилетантов, и трудолюбивый специалист должен довольствоваться тем, что к тем, кто продвинулся в своих исследованиях наполовину или менее чем наполовину, обращается как к мастерам публика, которая лишь невежественна, что касается сокровенных законов науки; и, с другой стороны, недостатки даже самого трудолюбивого специалиста должны оставлять пропасти несовершенства, из которых должна постоянно возникать война методов.