Салават Асфатуллин - 1812—1814: Казаки. Киноэпопея

– Прими, Аллах, нашу чистосердечную жертву! Укрепи силой тело, а сердца наших джигитов – отвагой!

Власть твоя, Всевышний, безгранична, – прикажи, чтоб война скорее закончилась победой, и сыновья наши со славой вернулись домой. Мир – народу нашему. Аллаху-акбар!.. В толпе раздались почтительные мольбы:

– Аллааху-акбар!.. Услышь, Аллах, наше моленье!.. Сохрани детей от сиротства!.. Испепели шайтана, накликавшего войну на Расей!..

Ильмурза в яростном гневе воскликнул:

– Шайтану Наполеону – анафема и смерть!

1К и б л а – направление в сторону Мекки, священного города мусульман.

Толпа подхватила, как заклятье:

– Смерть! Смерть! Смерть!..

Мулла, шепча в бороду «аминь», протягивает Ильмурзе остро отточенный нож.

– Старшина юрта, ты – турэ, тебе по праву и достоинству принести эту жертву Всевышнему и пророку его!

Ильмурза набожно произносит: «Бисмилла!..», укладывает жертвенного барана головой в сторону киблы и единым взмахом перерезает ему горло. Шкуру, как и полагалось, вручают мулле, а голову, ноги, требуху – бедным старикам. А мясо жарят на вертеле, и куски, сочные, с капельками крови, раздают сперва мужчинам, потом женщинам и подросткам: каждому надлежит вкусить это причащение кровью и мясом, чтобы умилостивить Аллаха – защитника всех смертных… Этот обряд переходил из поколения в поколение и соблюдался башкирами неукоснительно, когда начинались войны.

Костер угасает, из аула донеслись первые зычные вскрики петухов, и по благословению муллы верующие, взявшись за руки, пошли домой, то и дело выкрикивая:

– Никто не победит Российскую империю!.. У башкир и урусов – одна судьба!..

Утром в ауле начались хлопоты, суета, сборы – по указанию старшины Ильмурзы женщины – матери, жены и старшие сестры – в тех домах, где были взрослые парни – очередники запасных полков, шьют бешметы, варят корот, коптят мясо. Многоопытные старцы шьют полушубки, тёплые сапоги-бурки, шапки, а бывалые охотники мастерят луки и стрелы.

Старшина Ильмурза досконально осмотрел новые стрелы и решительно забраковывает:

– Это не боевые стрелы, а лучинки!

Мастер, в годах, обижается:

– Позволь, всю жизнь охочусь такими и на дичь, и на зверя!

– Может, против куропаток и диких гусей это оружие верное, но если бы я с такими стрелами вышел в бой, то с войны с Турцией не вернулся бы на коне и с медалью!

– Какими же должны быть боевые стрелы? – спросили парни, завтрашние воины.

– Стрела должна быть ровной и крепкой, как железный стержень. Но и легкокрылой в полете, как молния. Из какого дерева делать стрелу? Я перепробовал и берёзу, и тополь, и клён – не годятся. Наконец нашёл самое лучшее, но держал в тайне. А тут, раз уж война началась, придётся открыть вам секрет.

Парни окружили старшину кольцом, жадно слушают, а мастер, подавив обиду, спрашивает:

– Каков же секрет?

– Ты под каким деревом сидишь? Под липой? – Старшина с торжеством рассмеялся: – Для выделки боевых стрел лучше липы дерева нет.

– Как так? – охнул мастер.

– А вот так! Стрела из липы – самая прямая, самая лёгкая, самая крепкая в ударе! Насладившись произведённым на мастера и молодёжь впечатлением, Ильмурза продолжает: – Только делайте стрелу из сердцевины! Разрубите дерево пополам, если сердцевина слишком толстая, разделите ещё на две части. Не повредите волокна, иначе стрела получится ломкой. Как вырежете стрелы, обтешите, чистенько отшлифуйте и опустите концом в кипяток. Через час-другой надрезайте, пока древесина мягкая, разбухшая, и вставляйте наконечник. Потом другим концом в кипяток, распарили, вставили оперенье – и тогда склеивайте волокна древесным клеем. Стрела подсохнет, сожмётся и станет – словно отлитая из булатной стали.

На следующий день нашли кузнеца. На окраине аула под навесом сложили горн, и звучно ударил молот по наковальне. Старшина Ильмурза облегчённо перевёл дыхание: – «Новобранцы пойдут в полки с новеньким оружием».

Военный губернатор Оренбургского края князь Григорий Семёнович Волконский прибыл в Уфу. Беседа Волконского с уфимским гражданским губернатором Навзоровым в кабинете Уфимского дворянского собрания.

– Не вижу вашей помощи Седьмому кантону башкирских казаков, – без предисловия заявил князь.

Наврозов попытался выкрутиться и с покорным видом развёл руками:

– Ваше сиятельство, у гражданского губернатора полномочия, как вы знаете, ограничены. Занимаюсь лишь сугубо штатскими делами. И вообще наше административное право запутано до невероятия!.. Башкирские казаки непосредственно подчинены вашему сиятельству как оренбургскому военному генерал-губернатору. И посему я, – он беспомощно вздохнул, – Седьмого башкирского кантона не касаюсь.

– Это все пустые отговорки, – оборвал его князь. – Война идёт, кровопролитная война, а вы здесь живете спокойно.

– Уфимцы, ваше сиятельство, собрали на нужды войны около пятидесяти тысяч рублей, – выложил козырь Наврозов.

– Сумма, конечно, порядочная, но это только десятая часть собранного башкирами, тептярами и мишарями. Да и эти 50 тысяч помещики содрали с крепостных мужиков! И вы об этом отлично осведомлены. Так что извольте-ка, ваше превосходительство, потрясти теперь уфимских дворян и купцов-толстосумов. Нужно помочь созданному в Уфе Уфимскому пехотному полку и собрать для армии тысячу лошадей!

– Слушаю, слушаю, – поддакивал Наврозов, вдруг его осенило, и он сказал: – В тот день, когда был получен высочайший манифест о вторжении полчищ Наполеона, майор Жмакин заверил уфимцев, что жизни не пожалеет ради победы, и дал вольную тринадцати своим крепостным, а их у него всего-то тридцать восемь… Мелкопоместный! – виновато понизил голос губернатор. – И выложил триста рублей!

– Хвалю! А где остальные уфимские дворяне?

– Э-э… Гм!..

– Вот я вам, ваше превосходительство, и толкую, что и вы лично, и дворяне решили отсидеться в затишке! – раздражённо произнёс князь.

– Ваше сиятельство!..

– Да что «ваше сиятельство»! Повторяю, извольте шевелиться проворнее.

1 июля корпус Платова прибыл в Романово, где получает приказ. Багратион Платову: «– Во что бы то ни встало, задержите наступление противника на сутки, чтобы дать время 2-й армии организованно отступить и не попасть в окружение». 2 июля авангард французов, состоящий из 7 кавалерийских полков, встречен казаками, башкирами и калмыками и после упорного боя опрокинут. Враг предпринимает вторичную атаку, но, натолкнувшись на стойкую оборону казачьих полков, вынужден отступить. Вид боя с птичьего полёта и фрагменты отдельных схваток.

Уральский казак. Литография К. Верне. Первая половина XIX в.