Юрий Ладохин - Эдинбург – Москва. Лиловый вереск среди лип и берез. Из цикла «Истории бессмертное движение»

Но, думается, положительные последствия этого явления все-таки перевешивают на весах истории имеющиеся отрицательные. В Средней Азии был создан единый хозяйственный рынок, и была обеспечена безопасность на торговых путях. К городам и оазисам региона были проложены железные дороги: в 1899 году – Среднеазиатская, в 1906 году – Оренбургско-Ташкенская, в 1916 году – Ферганская и Бухарская. Началась добыча полезных ископаемых. В сельском хозяйстве стали культивироваться новые отрасли: свекловодство, виноделие, пчеловодство, картофелеводство. Российское правительство запретило в Средней Азии рабство (были освобождены 10 тысяч рабов).

Уже несколько десятилетий стало немодным приводить цитаты из трудов классиков марксизма-ленинизма. Но сейчас это, пожалуй, будет уместным. Ф. Энгельс в письме К. Марксу так описывал продвижение России в Азию: «Россия действительно играет прогрессивную роль по отношению к Востоку… Господство России играет цивилизаторскую роль для Черного и Каспийских морей и Центральной Азии, для башкир и татар» (Карл Маркс и Фридрих Энгельс, «Полное собрание сочинений», том 27, стр.241).

Продолжая рассказ о встречных ураганных ветрах пассионарной энергии, пора, похоже, спросить у Клио, не забыла ли она о таких колоритных мужчинах в клетчатых юбках (они их называют – «килты»), как горцы Шотландии?

Вот где энергии – хоть отбавляй! Стойкие к бурям и штормам (все-таки это северная часть Британских островов), яростные в сражениях за независимость (а посягательств на нее было немало), они не покорились даже Римской империи: «Не сумев подчинить Каледонию {древнее название Шотландии}, легионы отгородились стенами Адриана и Антонина. Помните Стену, „одичалых и ворон“? С некоторыми преувеличениями атмосферу той эпохи автор „Игры престолов“ Джордж Мартин передал довольно точно» (из статьи Алексея Костенкова «Свободу Шотландии, или как пятивековая история борьбы связала шотландцев и англичан», 04.02.2019 г.).

Затем 417 лет (начиная с династического кризиса 1290 года до 1707 года, когда был подписан «Акт об унии») длилась непримиримая борьба шотландцев с англичанами за свой суверенитет. Да, они потеряли независимость, но сражались достойно. Чего стоит одна битва на Стерлингском мосту в сентябре 1297 года, когда шотландские воины нанесли поражение английской армии, хотя у последней было преимущество по кавалерии в три раза, а по пехотинцам – в полтора раза. Английские летописцы писали потом, что основная причина неудачи – в непредвиденной шотландской новации: четырехметровых пиках, но дело, пожалуй, в другом сюрпризе – бесстрашных сердцах патриотов.

«Плетью обуха не перешибёшь» – поговорка исконно русская, но итоги противостояния шотландцев и англичан описывает, пожалуй, вполне сообразно. Как отражают их и эти строки знаменитого шотландского поэта XVIII века: «Шотландец Джонни хоть куда // Был воин, он пошел // Служить английскому двору // За деньги и за стол» (из стихотворения Роберта Бёрнса «Джонни шотландец»). Были послушные судьбе, но нашлись и те, кто не привык сгибаться в неизбежных поклонах новым хозяевам. Дорога таким бескомпромиссным, похоже, была одна – прочь из родной земли.

В ходе бескомпромиссной борьбы с англичанами за свою независимость самые родовитые и сведущие в ратном деле шотландцы формировали боевые подразделения, наносили противнику чувствительные удары, а случае поражения вынуждены были покидать отечество. И тогда был один путь – в наемники.

Самым главным армейским работодателем шотландцев в Средние века была Франция. Направленный против общего врага – Англии, этот многовековой военный блок Франции и Шотландии вошел в историю, как «Старый союз». Один из главных действующих лиц этого военного действа – шотландский граф Бьюкен. В 1421 году небольшая шотландская армия численностью 5 000 человек под его командованием под местечком Боже в Западной Франции одержала победу над английскими войсками, возглавляемыми герцогом Кларенсом – родным братом короля Генриха. Решающий перевес был достигнут, когда по приказу Бьюкена тридцать отборных шотландских лучников захватили единственный мост через реку Куэнон и некоторое время мужественно сдерживали натиск тяжеловооруженной английской конницы. После этого сражения граф Бьюкен получил в награду от дофина жезл главного коннетабля Франции, и это фактически означало, что он стал главнокомандующим всеми войсками французского принца.

Примечательно, что на страницах огромного свитка, написанного рукой непредвзятой, и, одновременно, непредсказуемой Клио, есть и страницы, посвященные незримому соперничеству шотландцев и швейцарцев за право называться лучшими солдатами Европы.

Вплоть до одного из летних дней 1559 года фортуна была на стороне шотландцев. Однако неуемный азарт французского короля и неудачный удар копьем решили дело не их пользу…

Начиналось соперничество шотландских и альпийских горцев с большого преимущества первых. В 1440 году французский король Карл VII учредил особое подразделение телохранителей – сотню шотландских конных жандармов, которая была прозвана «Сто шотландских копий». Полторы сотни лет шотландские гвардейцы короля действовали не только на полях сражений, но и в качестве советников и дипломатов. В состав подразделения телохранителей набирались воины из знатных семейств Шотландии – Кокбернов, Каннингемов, Гамильтонов, Монтгомери, Синклеров и Стюартов.

Но уже в 70-е годы XV века Людовик XI создает 2-ю и 3-ю французские роты телохранителей, а затем дополняет шотландскую гвардию, являющейся полностью кавалерийской, ротой пехотинцев под названием «Сто швейцарцев», начинающих приобретать к тому времени статус одних из искусных воинов европейского континента. Похоже, по этой же причине, в 1506 году папа римский Юлий II создал пехотное подразделение из 150 швейцарцев, до сих пор остающейся единственным видом вооруженных сил Ватикана.

Шотландская гвардия по-прежнему оставалась основным ядром подразделения телохранителей французского короля, но её политическое влияние на дворцовое окружение монарха стало ослабевать. Положение бесстрашных горцев осложнил трагический случай, произошедший с королем Генрихом II. С 28 по 30 июня 1559 года возле Турнельского дворца в Париже проходил рыцарский турнир, посвященный заключению Като-Камбрезийского мира, положившего конец военному противостоянию Франции и Испании. На второй день состязания Генрих II, потерпевший неудачу в конном поединке с капитаном шотландской гвардии Габриэлем де Монтгомери, потребовал от графа реванша. Гвардеец, заметив взвинченное состояние короля, отказался. Но Генрих настаивал. Во время поединка забрало королевского шлема сдвинулось, и, когда бойцы поравнялись друг с другом, обломок копья Монтгомери попал в монарху в правый глаз. Теряя сознание, король попросил свое окружение не обвинять гвардейца в умышленном убийстве, сказав, что виноват в случившемся был он сам. Через десять дней король скончался, а Монтгомери был отстранен от службы и уехал на родину.