Алексей Митрофанов - Садовое кольцо – 2. Прогулки по старой Москве

На протяжении года шло строительство, за которым присматривал известный астроном Д. Перевощиков, прославившийся в первую очередь как автор-составитель первых в России учебников по астрономии. Здесь же он, по окончании строительства и проживал.

О Перевощикове писал сам Чернышевский: «Имя г. Д. М. Перевощикова пользуется у нас громкой известностью, вполне заслуженной… В последние тридцать лет никто не содействовал столько, как он, распространению астрономических и физических явлений в русской публике… Количество написанных им с этой целью статей очень велико, и по числу, и по внутреннему достоинству они в русской литературе занимают первое место».

Сам же Перевощиков ответствовал на это: «Эко он меня! В знаменитости записал, смешно, право».

Служил здесь и русский астроном Витольд Карлович Цераский, известный как основатель московской школы фотометрии. А поэт Волошин посвящал ему стихи:

И правда, следовало быть энтузиастом, вконец оторванном от жизни, чтобы посвятить себя небесному мироустройству.

Общество активно интересовалось деятельностью лаборатории. Это видно хотя бы по обилию газетных заголовков, посвященных космической тематике. Вот, к примеру, заметка под названием «Магнитные бури», опубликованная в 1909 году в газете «Раннее утро»: «Вчера метеорологические инструменты московских обсерваторий снова отметили сильнейшую магнитную бурю, которая опять должна была произвести путаницу в телеграфном сообщении. Можно ожидать, что магнитные бури будут повторяться периодически в течение всего октября. Так как магнитные бури всегда являются самыми верными предшественниками землетрясений, ожидают в течение октября-ноября новых сильных колебаний почвы, преимущественно на юго-западе Европы и Востоке Азии».

Другая заметка носила название «Комета»: «Комета Галлея приближается. Теперь с московских обсерваторий она видна уже в трубы средней величины, приблизительно как звезда 10 разряда по величине. Скорость, с которой комета движется по направлению к Земле, определяется московскими астрономами в 3 000 километров в секунду. Вероятнее всего, что с 25 числа комету можно будет видеть в хороший полевой бинокль, а числа 28—30 – она станет видна и простым глазом. Искать комету Галлея на небе нужно в близком соседстве с Марсом».

В январе 1910 года газет обнадеживали: «Посредством так называемой экваториальной камеры, устроенной дрезденским механиком Гейде по плану проф. Цераского, на московской обсерватории производится тщательное фотографирование звездного неба, обещающее привести к ценным научным открытиям».

А в январе 1912 года сотрудники обсерваторию вошли в научную полемику с американскими коллегами. И оказались правы: «Директор университетской обсерватории проф. Цераский опровергает утверждение американского астронома Тога, будто у Сатурна исчезли кольца. Московская обсерватория проверила сообщение Тога и нашла кольца Сатурна в полном порядке, не заметив в них никаких изменений».

И, разумеется, почтеннейшую публику не забывали извещать об обновлениях обсерваторского инструментария: «На днях астрономическая обсерватория московского университета получила из заграницы новую астрономическую трубу. Труда эта изготовлена механиком Гейде (Heyde) в Дрездене, а объектив для новой трубы был заказан фирме К. Цейс в Иене. Диаметр объектива – 7 дюймов… Эта труба может дать увеличение до 3-х тысяч раз».

* * *

А на месте дома №14—16 некогда стоял дом Ушаковых, в котором частым гостем бывал Пушкин. Сын Н. Киселевой-Ушаковой вспоминал: «В доме Ушаковых Пушкин стал бывать с зимы 1826—1827 годов. Вскоре он сделался там своим человеком. Пушкин езжал к Ушаковым часто, иногда во время дня заезжал раза три. Бывало, рассуждая о Пушкине, старый выездной лакей Ушаковых, Иван Евсеев, говаривал, что сочинители все делают не по-людски: „Ну, что, прости господи, вчера он к мертвецам-то ездил? Ведь до рассвета прогулял на Ваганькове!“ Это значило, что Ал. С-ч, уезжая вечером от Ушаковых, велел кучеру повернуть из ворот направо, и что на рассвете видели карету его возвращающеюся обратно по Пресне. Часто приезжал он верхом, и если случалось ему быть на белой лошади, то всегда вспоминал слова какой-то известной петербургской предсказательницы (которую посетил он вместе с актером Сосницким и другими молодыми людьми), что он умрет или от белой лошади, или от белокурого человека – из-за жены. Кстати, об этом предсказании Пушкин рассказывал, что, когда он был возвращен из ссылки и в первый раз увидел императора Николая, он подумал: „не это ли – тот белокурый человек, от которого зависит его судьба?“ – Охотно беседовал Пушкин со старухой Ушаковой и часто просил ее диктовать ему известные ей русские народные песни и повторять их напевы. Еще более находил он удовольствия в обществе ее дочерей. Обе они были красавицы, отличались живым умом и чувством изящного».

Дом, между прочем, был известен. И не только в Москве. «Дамский журнал» писал: «По окончании симфонии Гайдна две прекрасные хозяйские дочери пели первую часть Stabat Mater знаменитого Перголези… и пели, как Ангелы… Концерт закончился блестящим финалом, а вечер веселым ужином. В числе гостей было много знатоков, любителей и любительниц музыки».

Пушкин был увлечен Екатериной Ушаковой. П. Бартенев писал: «Екатерина Ушакова была в полном смысле красавица: блондинка с пепельными волосами, темно-голубыми глазами, роста среднего, густые косы нависли до колен, выражение лица очень умное. Она любила заниматься литературою. Много было у нее женихов; но по молодости лет она не спешила замуж. Старшая, Елизавета, вышла за С. Д. Киселева. – Является в Москву Пушкин, видит Екат. Ник. Ушакову в благородном собрании, влюбляется и знакомится. Завязывается полная сердечная дружба».

А вот дневник одной из современниц, Е. С. Телепневой: «Екатерина Ушакова была в полном смысле красавица: блондинка с пепельными волосами, темно-голубыми глазами, роста среднего, густые косы нависли до колен, выражение лица очень умное. Она любила заниматься литературою. Много было у нее женихов; но по молодости лет она не спешила замуж. Старшая, Елизавета, вышла за С. Д. Киселева. – Является в Москву Пушкин, видит Екат. Ник. Ушакову в благородном собрании, влюбляется и знакомится. Завязывается полная сердечная дружба».