Андрей Михайлов - Как мы жили в СССР. Летом

А потом лагерный плац в одно мгновенье пустел. Родные сгребали своих чад и разбредались по лагерю и его окрестностям: стелить одеяла, «накрывать поляну», кормить, рассматривать, расспрашивать. Это и была истинная кульминация всего Родительского дня.

Но день на том не кончался. Спустя час-полтора отяжелевшие и осоловевшие пионеры вместе со своими удовлетворёнными и умилёнными пращурами вновь сползались на плац. Начиналось время спорта, игр и неуёмной беготни младших при участии старших. Дети проводили весёлые эстафеты, демонстрировали специально выпущенные стенгазеты, играли с отцами в футбол-волейбол-баскетбол.

Конец 1960-х. "Кайнар". Баскетбол был любим в нашей Школе. И в Лагере, разумеется!

Праздник заканчивался отъездом умиротворённых родителей домой. Заканчивался для родителей. Для детей он продолжался весёлыми пирушками в палатках и вагончиках. И продолжался до тех пор, пока не было сгрызено последнее печение, привезённое из далёкого дома и случайно завалявшееся в кармане

…Осязаемой точкой летних каникул для вернувшихся в классы школяров было традиционное сочинение – «Как я провёл лето?». Горький вздох с воспоминанием самых радостных моментов минувших каникул. Писали, обычно, совсем про другое, но в головах многих лукаво крутилась карикатура на морского бога Нептуна. Почему?

Конец 1960-х. «Кайнар». Стенгазета. Главные вехи лагерной жизни.

В насыщенной пионерско-лагерной жизни советской детворы мелькало несколько моментов, которые с нетерпением ожидались с начала смены. А без них жизнь эта потерпела бы полное фиаско в глазах солагерников. По крайней мере так было в нашем «Кайнаре». Потому-то ни один заезд не обошёлся без праздника Нептуна, турпохода (с ночёвкой), Родительского дня и пионерского костра.

Праздник Нептуна, придуманный ещё во времена парусного флота и Великих Географических Открытий для инициации впервые пересекавших экватор, невероятным образом перекочевал в список обязательных мероприятий всякого нормального пионерского лагеря в СССР «эпохи развитого социализма». Здесь он также знаменовал собой пересечение своеобразного экватора в каждом очередном заезде. И считался знаком полноценного приобщения всякого благополучно пережившего сие славное торжество к вечной памяти о счастливом и радостном детстве.

Конец 1960-х. «Кайнар». Праздник Нептуна.

Праздник зачинался задолго до дня непосредственного действа. Каждый отряд готовился к нему особенно. Фантазия при этом порой переходила все грани и подготовка приносила радостей почти столько же, сколько само действо!

Предпраздничное возбуждение захлёстывало юное воображение целиком и полностью. Перво-наперво – писался сценарий. Причём для сохранения интриги каждый отряд, придерживаясь лишь генерального замысла, готовился к действу в тайне от других, исходя из буйства своих фантазий и собственных возможностей. Когда же была готова и отрепетирована каждая роль, наступала долгожданная пора надевать костюмы и накладывать грим.

Конец 1960-х. «Кайнар». Праздник Нептуна.

У праздника Нептуна были все составляющие классического карнавала – своеобразная смена полярности, когда «первые» вдруг становились «последними», изощрённые костюмы, вымазанные сажей лица, шутовство разгула нечистой силы (в персонажей которой как-то необыкновенно раскованно и непринуждённо обращались все советские пионеры). Все, даже самые добропорядочные отличники учёбы, непременно желали в этот день стать «чертями», «русалками», «пиратами» и прочей живописной «нечистью» из свиты Нептуна. Так что при распределении ролей возникали неизменные споры и напряжение в поисках кандидатов для положительных персонажей.

Сценой действа и ареной праздника, разумеется, был лагерный бассейн. Или – в более счастливых вариантах – огороженный берег ближайшего водоёма (речки, пруда, озера). Ну, а для самых отличных отличников и выдающихся пионеров-ленинцев (в том числе и из стран народной демократии) – пляж всесоюзной международной детской здравницы на южном берегу Крыма.

Конец 1960-х. «Кайнар». Праздник Нептуна.

Вода (вместе с солнцем, воздухом, движением и калорийным питанием) вообще-то составляла оздоровительную суть летнего детского отдыха в СССР. У нас, в «Кайнаре», моря, озера и даже речки не было. Был не очень чистый ручеёк, текущий по самому дну ущелья. Он-то и наполнял расположенную за столовой бетонную чашу лагерного бассейна мутной глинистой водой.

Но кульминацией праздника было вовсе не явление народу Нептуна на плоту. Нептун хотя персонаж и уважаемый, но вовсе не Дед Мороз! Подарков от него ждать не приходилось. Однако так же, как и тот («с бородой из ваты»), этот («с бородой из травы») обладал правом распорядителя праздника, соединяя драматургию и приближая всех и вся к апофеозу торжества.

Апогеем же было поголовное и неотвратимое купание в мутных водах бассейна лагерных авторитетов – начиная от самой безобидной пионервожатой и заканчивая самим директором Алексеем Михайловичем Мелешкиным (которому никогда не удавалось отсидеться под личиной грозного владыки морей на своём плоту). Уйти (уползти, убежать) не получалось даже закалённым в спортивных баталиях «физкультурникам». Когда энергия многих направлена в одну сторону, даже дети малые (а пионеры – тем паче) – уже страшная сила!

Конец 1960-х. «Кайнар». Бассейн.

Эта карнавальная вседозволенность, превращавшая рядовых карнавальщиков во всесильных монархов, доводила всех участников действа до абсолютно счастливого исступления. И наполняла окрестные горы таким поросячьим визгом, что окружающие рощицы замолкали и пустели, словно обработанные дустом! Бедные субъекты оглушённой природы осторожно возвращались в свои норы и гнезда только на следующий день…

…СССР считался «закрытой страной». Отгороженной от всего светлого и жизнеспособного непроницаемым «железным занавесом». Универсальной моделью социализма, по мнению «той стороны», являлся лагерь. По «их» версии, «мы» и жили в большом лагере, под пятой тоталитаризма, угнетённые и несчастные, лишённые свободы и прозябающие в невежестве.