Никита Леонтьев - Усташские лагеря смерти в Независимом государстве Хорватия в 1941–1945 гг.

В конце марта 1934 года, после неожиданного предательства Степана Петровича, тренировочные лагеря близ венгерской границы перестали быть безопасным местом для усташей. И уже в апреле того же года Серватци перевез своих людей в более безопасное место. На этом работа Янка-Пусты как усташского тренировочного центра была прекращена, а в конце 1934 года он был полностью покинут и заброшен.

Чтобы понять, почему дальнейшие отношения Павелича с итальянцами развивались определенным образом, нужно иметь в виду важный момент: уже во время основания «военного ядра» в 1931—1932 годах Павелич во всех своих действиях был полностью зависим от Рима. Итальянская полиция передавала ему деньги и помогала во всех организационных моментах: снабжала амуницией и оружием, едой, одеждой и обувью. Посредником между Павеличем и Муссолини выступал инспектор Этторе Конти, который был ответственным по делам усташской группы вплоть до ее отъезда из Италии. Содержание усташей обходилось итальянскому правительству почти в 100 000 лир ежемесячно.

Летом 1933 года в ряды усташей был принят некто Петар Ореб. После прохождения обучения в усташском лагере на территории Италии он с венгерским паспортом был отправлен в Югославию с заданием убить короля Александра. (Было известно, что король прибудет в Загреб 17 декабря, где отпразднует свой день рождения). Покушение провалилось, Ореба и его помощника арестовали фактически в последний момент, когда они уже готовились совершить убийство. Арест оказался возможен благодаря информированности Владеты Миличевича, эксперта Министерства внутренних дел по вопросам усташского движения.

Незадолго до прибытия Ореба Муссолини направил в Югославию одного из своих дипломатов с целью наладить контакт с королем Александром и постараться улучшить отношения с Югославией. Обе стороны были готовы к общению, и единственной преградой к «потеплению» отношений тогда было лишь требование Муссолини признать итальянское доминирование в Албании. Возможно, эту преграду удалось бы как-то преодолеть, но тут королю Александру сообщили об аресте Ореба и всех обстоятельствах готовившегося покушения. Король пришел в бешенство от двуличности официального Рима и в одностороннем порядке прервал с ним все контакты.

Король Александр был убит в Марселе 9 октября 1934 года. В организации и исполнении убийства приняли непосредственное участие и усташи. Международная реакция на его смерть вынудила Венгрию ликвидировать усташские тренировочные базы и перебросить оставшийся десяток усташей в Италию. Дошло до того, что Павелич стал изгоем в большинстве стран Европы; все организации, хоть как-то (пусть даже косвенно) связанные с Павеличем, расформировывались и запрещались. Особенно выделялась в этом смысле Бельгия, где был распущен целый ряд «общественных» и «гуманитарных» организаций, на самом деле также бывших усташскими. Под давлением международных сил Муссолини выселил всех усташей на Липарские острова – за исключением самого Павелича и его молодого помощника Эугена Дидо Кватерника. Итальянские власти отказались выдать их как французам, так и югославам, после чего посадили их в туринскую тюрьму.

После марсельского убийства короля Александра, а именно 25 октября 1934 года, МИД Германии направил предписания всем представителям Рейха за рубежом. Они содержали жесткое требование: в любом диалоге с официальными лицами стран-хозяек выражать явное осуждение усташей. Тем самым Рейх стремился показать Европе, что не только не имеет никакой связи с марсельским убийством, но и считает усташское движение однозначно негативным явлением. Немецким дипломатам было поручено ссылаться на факт запрета печати двух хорватско-эмигрантских газет и на то, что по запросу посольства Югославии все живущие в Германии хорваты, которых можно было бы подозревать в связи с усташами, находятся под постоянным надзором. Кроме того, дипломаты Рейха могли ссылаться и на помощь, которую Германия оказала Югославии в расследовании марсельского убийства.

Сотрудничество же Югославии и Рейха продолжало расти и развиваться. Дальнейшие требования югославской стороны усилить надзор над живущими в Германии хорватами направлялись непосредственно в гестапо. Связь Павелича, весь 1935 год проведшего в туринской тюрьме, с остальными членами усташского движения была практически полностью прервана. Усташи во всей Европе затаились, свернув свою деятельность – это был так называемый период «великого молчания». Германия начала проводить беспрецедентно жесткие меры по отношению к местным хорватам: все они находились под постоянным надзором полиции. Кроме того, она практиковала превентивные аресты подозрительных хорватов: например, целая волна таких арестов прошла перед визитом главы правительства Югославии Милана Стоядиновича в 1937 году. Таким образом, вскоре после марсельского убийства положение усташских эмигрантов стало крайне незавидным: их деятельность была под запретом, их лидеры могли быть в любой момент арестованы, неоткуда было ждать ни политической, ни финансовой помощи.

Несмотря на все это, Павелич попытался обратиться непосредственно к немецкому правительству. В 1936 году он составил объемный меморандум «О хорватском вопросе», который адресовал Министерству иностранных дел в Берлине. В меморандуме Павелич сделал акцент на собственной приверженности идеям национал-социализма, а также вновь вернулся к тезисам о противоположности сербов и хорватов. Подчеркивая, что хорваты, в отличие от сербов – «готы», то есть не славяне, а германцы, Павелич также объяснил суть единой Югославии. По его мнению, югославское государство было создано нелегально, без какой-либо поддержки хорватского народа. Большую часть территории Югославии Павелич назвал «этнически, исторически и культурно хорватскими землями, крайне важными для Европы». В числе главных врагов хорватов Павелич, помимо сербов, приводил «международное масонское сообщество, еврейство и коммунизм».

«В хаосе национальностей – царство евреев. Хорватское национальное государство было бы нежелательно евреям, так как отец современного хорватского национализма – Анте Старчевич – был враг еврейства и антисемит. И в самом деле, Югославия развилась именно так, как это и предвидели евреи – как настоящее Эльдорадо для еврейства…»

Особенно Павелич отметил то, что «в еврейско-масонских руках находится вся хорватская печать». Именно это, по мнению Павелича, объясняет наличие «хорватских» текстов, направленных против Германии и национал-социализма.

Меморандум Павелича, однако, не возымел никакого эффекта. Официальная позиция Берлина по усташам осталась прежней. В Германии вспомнили о меморандуме только после того, как было принято решение о нападении на Югославию. Что же касается Италии, судя по всему, она и вовсе не узнала о существовании этого документа.