Лилия Задорнова - VLADI. Владимир Скулачев

В Москве на улице Охотный ряд, дом 2 находится отель «Four Seasons Hotel Moscow» (отель «Москва четыре сезона»), более известный как гостиница «Москва». Огромный комплекс общей площадью около 200000 квадратных метров красуется в самом центре Москвы, рядом с Историческим музеем, открывающим вход на Красную площадь, своим фасадом обращенный к Александровскому саду и Манежной площади.

Строительство гостиницы начиналось еще до войны. В 1930-е годы Моссовет объявил среди проектировщиков конкурс на создание проекта гостиницы, который не принес желаемых результатов, поэтому был проведен следующий конкурс, но уже закрытый, среди сотрудников «Моспроекта». По его итогам лучшим был признан проект молодых архитекторов мастерской А. Щусева – Л. Савельева и О. Стапрана. Правда, проект имел существенные недостатки, не вписывался в исторический облик существовавшего района: не согласовывался с ансамблем Кремля, застройкой прилегавших улиц Охотного ряда, Тверской, Моховой. Тогда в качестве соавтора был приглашен А. Щусев, который и должен был исправить имевшиеся недостатки, доработать проект.

Петр и Надежда Скулачевы, архитекторы мастерской А. Щусева, принимали непосредственное участие в выполнении этой работы. Но используемый в архитектуре того времени стиль «модерн» совершенно не соответствовал архитектурному стилю Надежды. И вскоре великий архитектор убедился в твердом и несговорчивом характере своего нового ученика Петра Скулачева, когда тот вместе со своей женой вдруг выступил с предложением принципиально иного решения проекта, чем тот, который уже разрабатывался их командой.

– Жолтовцы! Оба вы – жолтовцы, – сокрушенно качая головой, комментировал мэтр предложенный ими вариант.

Общеизвестна и сегодня легенда о том, что когда проект был готов и одобрен А. Щусевым, его представили на окончательное утверждение главе государства И. Сталину. Чтобы сэкономить время дорогого вождя, ему показали два возможных варианта главного фасада гостиницы, которые были выполнены на одном чертеже, но разделены осью симметрии. Правая часть чертежа отражала более строгий вариант, левая состояла из большого количества декоративных деталей. Поскольку Сталин поставил свою утвердительную подпись на самой середине объединявшего две идеи представленного чертежа, понять, какой из вариантов он выбрал, было невозможно, поэтому фасад был выполнен в точном соответствии с утвержденным. Говорят, что именно это обстоятельство и являлось причиной асимметрии главного фасада гостиницы «Москва»: левое крыло фасада здания отличалось от правого, нарушая все законы симметрии.

Однако существует и другая версия, по которой, как говорят, на самом деле на чертеже, который и был отправлен строителям, надпись «Утверждаю» поставил сам А. Щусев. Строители же возвели здание в строгом соответствии с представленными чертежами.

Возведенная в 1932-1935-м годах гостиница «Москва» достраивалась и перестраивалась. Строительство второй очереди отеля было завершено в 1968-1977-м годах, а в 2004-м году здание было разобрано.

На его месте к 2013 году было возведено новое, которое в основном повторило внешние формы прежнего, значительно превзойдя предыдущее своими размерами. А вот странная особенность главного фасада гостиницы сохранена и по сей день.

Первым семейным пристанищем Петра и Надежды была предоставленная семье молодых архитекторов комната в многоквартирной коммуналке в известном тогда доме на Домниковке. Этот дом в Москве на Домниковке до Октябрьской революции был, говорили, самым большим публичным домом в районе трех вокзалов – Николаевского (теперь Ленинградского), Казанского и Ярославского. Советская власть публичные дома отменила, и он был отдан под заселение. Сам дом был четырехэтажным. На первом этаже располагался гастроном, а три следующие за ним этажа состояли из жилых помещений. На каждом этаже было комнат по сорок. В каждой из этих огромных комнат, площадью где-нибудь метров по тридцать пять, с одним большим окном, не было никаких перегородок. Двери из всех комнат выходили прямо в общий на этаже коридор. Две комнаты на этаже, объединенные в одну и оборудованные десятью газовыми плитами, использовались в качестве общей на всех жильцов этого этажа кухни. На каждом этаже на всех, здесь живших, был один туалет и одна ванная.

Семья Скулачевых, Петр, Надежда, а затем и родившийся у них первенец Володя (Владик), жила на втором этаже этого дома. Петр разделил огромную их комнату фанерной перегородкой на большую и меньшую части.

В большей части было огромное, выходящее на Домниковку, окно; там же были обеденный стол и кровать родителей. В меньшей части комнаты обитал Владик с няней Полей, которая родом была из села Сасово, что под Рязанью. Поля фактически стала членом их семьи, занимаясь ребенком и домашним хозяйством, и прожила с ними вплоть до самой смерти Петра. После его смерти она в одночасье заявила, что не желает больше жить в Москве, а предпочитает умереть у себя в родном селе, куда немедленно и отправилась.

В соседней со Скулачевыми комнате справа проживал знаменитый профессор, а слева от них располагалась комната, в которой жила не менее известная в округе личность – главарь одной из местных привокзальных банд. Это второе соседство полностью гарантировало всем жителям их этажа защиту от различных вокзальных жуликов, которые, видимо, в случае чего, до смерти боялись перепутать комнату какого-либо жителя с комнатой их вожака. Все замки в дверях так называемых квартир отсутствовали. И жильцы, находясь дома, запирали свои комнаты на крючки изнутри, а уходя на работу, оставляли свои двери не запертыми. Считалось, что воры на второй этаж поживиться никогда не придут, поскольку одну из многочисленных комнат занимал сам их главарь. И, надо сказать, не приходили.

Надежда беспрекословно признавала лидерство мужа во всем. Со своей стороны, Петр, как человек умный, очень быстро понял, что он лишен того настоящего архитектурного таланта, которым обладала его жена, а для нее архитектура была истинным призванием. Минус состоял еще и в том, что Петр начисто был лишен дара художника, что для архитектора тогда было жизненно необходимо. В те годы еще не было компьютерного проектирования, и объект будущего строительства архитектору надо было не только изобразить на чертеже, но и нарисовать маслом на холсте, чтобы можно было увидеть будущий объект с разных позиций. С этим у Петра как раз и были проблемы. Но на этом обязанности специалиста не заканчивались. После согласования созданного проекта архитектор должен был контролировать весь процесс возведения здания, участвовать в его приемке после завершения строительства. Всю жизнь они работали вместе: Надежда занималась в основном проектированием, Петр – в основном остальной работой, включавшей обязательный архитектурный надзор на всех стадиях строительства. Из-за близорукости Надежды Петр никогда не разрешал ей забираться на леса строящихся зданий. Из-за той же близорукости она могла не заметить в строящемся здании отклонений от чертежа, случавшихся в строительстве, и в этом вопросе он был ее первым помощником и бесспорным гарантом.