Лилия Задорнова - VLADI. Владимир Скулачев

Мирное течение жизни прервала признанная позднее самой разрушительной и кровопролитной в истории человечества Вторая мировая, а для Советского Союза – Великая Отечественная, война, оставившая свои роковые отметины фактически в каждой советской семье. На территории СССР война началась, как известно, 22 июня 1941-го года, а с 23 июня была объявлена мобилизация военнообязанных рождения с 1905-го по 1918-й годы.

Петр ушел на фронт сразу же, в июне. Служил он сначала в пехотных войсках под Москвой. С конца сентября до начала декабря 1941-го года Москва оборонялась. В период этого оборонительного этапа в спешном порядке создавалась линия обороны столицы, общая протяженность которой составила более двухсот километров. К возведению фортификационных сооружений привлекались как профессионалы – саперы, строители, – так и жители города – оборонявшие эти рубежи дивизии народного ополчения, которые при необходимости перебрасывались на передний край, где, плохо обученные и так же плохо вооруженные, они под мощными ударами наступающего хорошо подготовленного противника зачастую очень быстро погибали.

Возвратившийся с войны Петр во время затеваемых кем-либо разговоров о войне суровел: он замыкался в себе, как будто застывал, взгляд его становился неподвижным и холодным. Он почти никогда не рассказывал о войне и Володе. Тема эта, казалось, была закрыта им навсегда. Однако память его старшего сына все же зафиксировала из военного прошлого отца три эпизода, доверенных ему отцом в редкие моменты «оттепели».

Первый известный о Петре случай, когда он мог погибнуть, произошел с ним вскоре после его мобилизации. Защищали Москву. Недоученные бойцы, каждый с единственной винтовкой, были брошены на штурм высотки, на вершине которой стоял немецкий пулемет, державший под обстрелом весь склон. Два отделения из трех составлявших взвод прямым пулеметным огнем уже были полностью уничтожены. Поступил приказ и третьему отделению любой ценой добраться до вершины высотки. Стало очевидным, что это отделение было обречено на ту же участь, что и два предыдущих. В какой-то момент была потеряна и радиосвязь с командиром роты.

– В радио кто-нибудь разбирается? – командовавший взводом молодой лейтенантик взвинченным от напряжения голосом вопрошал у оставшихся в живых солдат, судорожно пытаясь найти хоть какой-то выход из, казалось, безнадежной ситуации.

Петр ничего не понимал в радио, но когда молчание остальных означало только то, что никто в радио тоже ничего не смыслит, молча взял связывавший с командованием аппарат и внимательно начал его разбирать. За время, пока Петр пытался разобраться в приемнике, по траншее до них, наконец, ползком из штаба добрался связной, сообщивший об отмене приказа о штурме высотки. Эта задержка штурма из-за возни с радио и спасла от неминуемой гибели как самого Петра, так и всех остальных бойцов третьего отделения.

Красная армия отстояла Москву. Наступление гитлеровцев, не сумевших уничтожить нашу армию до наступления зимы, было остановлено, а 5 декабря 1941-го под Москвой войска Красной армии начали контрнаступление. Часть, в которой служил Петр Скулачев, понесла большие потери, была снята с фронта и отправлена в тыл под Казань на переформирование.

Из-под Казани Петр был переброшен под Сталинград, где с июля 1942-го по февраль 1943-го года шла Сталинградская битва – одна из самых кровавых битв по количеству безвозвратных потерь с обеих воюющих сторон, давшая возможность командованию Красной армии перехватить стратегическую инициативу в войне. Командование передвинуло свои резервы от Москвы к Волге, перебросило в район Сталинграда большую часть воздушных сил. Для создания нового фронта обороны войскам приходилось с ходу занимать позиции на местности. Поступавшие на Сталинградский фронт новые формирования еще не были должным образом сколочены и в большинстве своем не имели боевого опыта. Истребительная авиация, противотанковая и зенитная артиллерия, боеприпасы и автотранспорт были в явно недостаточном количестве. Не хватало и необходимого для бойцов обмундирования.

А 9 ноября 1942-го года грянул первый мороз минус 18 градусов. Вообще зима 1942-1943-го годов была самой суровой за последнюю более чем сотню лет. В ноябре-декабре 1942-го года температура под Сталинградом частенько опускалась ниже минус 20–30 градусов по Цельсию, а во второй половине января и феврале 1943-го года иногда достигала и минус 40–45 градусов. При дыхании на морозе на какую-либо поверхность на ней тут же образовывалась легкая корочка льда. Для поддержания кровообращения надо было постоянно шевелить пальцами ног и рук. Бойцы большую часть времени находились под открытым небом, поэтому части Красной армии, так же, кстати, как и части противника, несли потери не только от вражеского огня, но и от холода.

Когда немцы в районе Сталинграда прорвались к Волге, командование срочно начало стягивать туда имевшиеся боеспособные части. Шли пешком от Казани до Сталинграда в условиях набирающего обороты холода. Петр был в числе тех военнослужащих, которым валенок не хватило, поэтому шел он в кирзовых сапогах, в которые были одеты постоянно мерзнущие ноги, обернутые в портянки – куски ткани для обматывания ног для ходьбы в сапогах.

– Валенок нет и не будет. Сделать ничего не могу. Идем в сапогах. Всем как следует надеть портянки. За потертость ног – расстрел на месте, – жестко напутствовал командир батальона убывающих под Сталинград солдат и офицеров.

Под Сталинградом Петр был госпитализирован в медсанбат: он таки обморозил обе ноги.

– Ампутируем обе, – услышал он слова хирурга во время осмотра.

За месяц до этого по войскам был объявлен приказ главнокомандующего, разрешавший офицерам иметь при себе личное оружие в любое время, независимо от обстановки. Младший лейтенант Петр Скулачев имел при себе пистолет всегда.

– Проснусь без ног- пристрелю! – выхватив пистолет, быстро и твердо сказал он хирургу, смотря тому прямо в глаза.

И хирург поверил и ноги не ампутировал. Петр вернулся домой на своих ногах.

Из медсанбата Петр был направлен в Москву в госпиталь, лечение предстояло длительное. Шел 1943-й год. Петр был уже в звании лейтенанта. Война продолжалась, и его было решено использовать на воинской службе, по его, в сущности, специальности, назначив командиром взвода строительного батальона, занимавшегося восстановлением разрушенной войной Москвы. Как-то солдат из его взвода при строительстве лесов неаккуратно закрепил на них доску. Петр наступил на нее и упал с третьего этажа на первый, потеряв от удара сознание.

– Солдатик не виноват, – была первой его фраза после того, как он пришел в себя. Он прекрасно понимал, что могло ожидать его подчиненного, если случившемуся с ним «дать ход».