Андрей Ветер - Голоса. Книга первая. История движения индеанистов

1974. Начинаем переписку с Громкой Совой из г. Раменское (Московская область). Через Сову познакомились с Кагаги – Чёрным Вороном из Литовской ССР. Кагаги многому научил нас… Племени Зоркого Сокола не стало, из бывших его воинов к нам перешёл Зелёный Бобёр и стал шаманом племени.

Написал в редакцию газеты «Пионерская правда» письмо по вопросу создания индейских кубов в СССР. Кагаги уехал вместе с Одиноким Ходоком в Эвенкию.

1975, 23 января. Мне 17 зим. Написал письмо в журнал «Пионер», в котором рассказал о «белых индейцах» СССР, послал фотографии Каучи и Кагаги, где он в праздничной одежде, с флагом из белых перьев индюка.

22 октября. Через редакцию журнала «Пионер» познакомился с вождём «белых Сиу» Одиноким Ходоком и Маленьким Бобром, шаманом «Тетон» (г. Киев). ели мясо собаки, но после рассказов Серой Совы стали по-другому смотреть на охоту.

16 ноября. Совет племени. Завели денежный фонд племени, членские взносы по 30 копеек в месяц. Деньги пойдут на нужды Каучи.

5 декабря. Узнал, что в Америке было племя Сауки, что в переводе с индейского означает «огненные люди». Каучи на выдуманном нами языке тоже «огненные». Вот такие дела.

1976, 4 февраля. Организован всесоюзный союз индеанистов СоД-ПИА. Я прошёл ритуал вступления в СоД, стал «джосакидом».

24 февраля. Аллигатор, один из организаторов СоД, предложил провести демонстрацию протеста перед зданием посольства США. Думаем принять в ней участие.

23 июля. Прочитал заметку о немецких «Дакотах», очень захотелось выкурить трубку мира с их вождём Большим Орлом. Есть идея создать индейский клуб при доме пионеров в Великих Луках.

29 июля. Написал в журнал «Ровесник» письмо с просьбой рассказать о деятельности индейских клубов ГДР.

1977, 28 августа. Вождь Сод-ПИА объявил конкурс на лучший альбом о Дакота.

6 сентября. Предложил Мато Нажину из Новосибирска провести обряд братства по-команчи (обменяться одеждой).

1978, 1 мая. Вместе с Одиноким Волком ездили в Великие Луки, познакомил его со своими Каучи.

21 мая. Был в гостях у Одинокого Волка, делали Волку головной убор из перьев лебедя. Одинокому Волку дали имя – Много Лиц. Ходили в этнографический музей.

18 октября. Два дня назад был в гостях у Много Лиц. От него узнал, что из-за пустой болтовни Орлиное Перо (г. Новосибирск) чуть было не осудили за антисоветизм.

14 декабря. Новосибирцы предложили создать отдельный «индейский» посёлок. Получил письмо от Кагаги с планом создания индейских клубов в СССР.

1979. Много Лиц пишет своё мнение о работе Кагаги по организации индейских клубов в СССР. Он резко критикует его работу. Думаю, что «чегеварские замашки» Кагаги никто не примет, поэтому его план не имеет поддержки среди джи-хо СССР.

С момента своего появления мы находились в постоянном поиске. В поиске своего пути, своей цели. Были находки, были и ошибки. Многие из вас найдут в нашем рассказе созвучие со своими мыслями и чувствами. Я попытаюсь в этом альбоме рассказать о нашем пути длиной в десять лет (1970—1980).

Красные Стрелы – группа людей, которые красят свои стрелы в красный свет, появилась весной 1970 года. Причиной тому послужили покорившие нас физические и душевные качества индейцев, героев книг и фильмов. Тогда нас было четверо, и самому старшему из нас было шестнадцать лет, младшему – двенадцать. Но мы все как один решили стать такими же, как индейцы, совершить множество подвигов и заработать себе настоящее индейское имя, сшить одежду, научиться стрелять из лука и метать томагавк. Это была единственная цель, но она заслонила всё, и мы уже ни о чём другом не думали и не говорили. С гордым видом ходили по улицам и с презрением, даже с чувством превосходства взирали на «бледнолицых», отрицая буквально всё, что не касалось индейцев и их образа жизни. Дошло даже до того, что мы перестали одно время употреблять хлеб. Довольно часто, чтобы доказать свою храбрость, совершали рискованные поступки, иначе какие же мы индейцы!

Летом 1971 года мы находим подходящее место для стоянки нашего племени и впервые делаем попытку испытать на себе индейский образ жизни. С тех пор природа сделала нас своими преданными сыновьями, и мы посвящаем ей всё своё свободное время. Приезжать каждый год на нашу первую индейскую стоянку стало племенной традицией. В тот период индейцы представлялись нам такими, какими их создал на экране Гойко Митич, наш кумир. Другими мы их не воспринимали, так как именно такие индейцы нам нравились. Да это и не удивительно, ведь все наши знания заключались в фильмах «ДЕФА» и детских увлекательных, настоянных на романтизме книгах, перечитанных множество раз. Каждая новая такая книга была для нас памятным событием, куском хлеба в голодный год, глотком воздуха для утопающего. Когда в 1972 году в наши руки попала книга Милослава Стингла «Индейцы без томагавков», мы испытали второе рождение. Помню, как все вместе, ещё до открытия, мы прибежали к магазину, первыми ворвались в зал и, схватив бесценный клад трясущимися руками, помчались домой, где листали и перелистывали её до самого вечера, рассматривая каждый рисунок и каждую фотографию. С них на нас глядели не киношные, а самые настоящие индейцы, великие индейские вожди, оказавшиеся к нашей великой радости ничем не хуже, а даже намного лучше киношных. Прочитав книгу, мы испытали глубокое уважение к индейскому народу и были потрясены правдой истории покорения Запада. Настоящие события оказались гораздо значительнее и драматичнее, чем их представляли в фильмах. Настоящие индейцы, с их ярким свободолюбием, сразу стали вытеснять полюбившихся ранее персонажей приключенческих романов и фильмов. Стоило нам взять в руки книгу «Индейцы без томагавков», как какое-то праздничное настроение охватывало нас, будто мы сами попадали в мир индейцев. Одни строки нас приводили в трепет, другие – в ужас и негодование, а от третьих нас подбрасывало со стула с неистовым нечленораздельным воплем, немного напоминающим индейский боевой клич.

Книга Стингла была очень своевременна и стала для нас отличным учебником, а также послужила началом второго этапа нашего развития. Возможно, опоздай она, или наоборот, появись чуть раньше, и не было бы у нас второго этапа, в котором уже наравне с романтикой индейской жизни нас интересовала история этого народа и его культура. Начались поиски материала, работа с ним.

В 1973 году, после восстания в Вундед-Ни, которое было подобно грому среди ясного неба, появилась масса статей и заметок о бедственном положении индейцев в США. Само восстание и новая волна материала ответили на вопрос, который мучил нас до этого времени. Неужели современные индейцы племени Дакота совсем ничем не похожи на Дакотов Сидящего Быка и Неистового Мустанга? Неужели современные индейцы совсем утратили те национальные черты характера, которые не дают нам жить как все люди? Нет! Они не смирились с засильем, бесправием, нищетой. Они продолжают бороться. Они вновь, как и прежде, взялись за оружие, на той самой земле, где похоронено сердце Неистового Мустанга. Оно в этот миг было с ними. С ними были и наши сердца. Восстание, на которое способны лишь индейцы, разом перечеркнуло все наши сомнения и обеспечило широкую дорогу нашему увлечению. Теперь никто не мог нам заявить, что мы, мол, копаемся в прахе и пытаемся поднять мертвеца из забытой могилы. Индейцы сейчас прилагают все усилия для восстановления и сохранения собственной культуры. Они не вымерли и вымирать не собираются, поэтому и наша работа в этом направлении не лишена под собою почвы.