Андрей Колесников - Веселые и грустные истории про Машу и Ваню

– У них тут зверь!

Пришлось потрудиться, чтобы объяснить ему, что это просто такой здоровенный кот. Ваня не соглашался:

– Я видел кота. Это не кот. Это зверь!

Он был счастлив, когда они пошли гулять, потому что хоть и привык за полчаса к коту, но все равно, по-моему, боялся, что тот отдавит ему ногу.

Правда, перед этим они еще искупали Олю. Она как могла сопротивлялась и горько плакала.

– Так, пойте ей песню, – сказала Алена, – она заслушается и замолчит.

Пока Маша думала, какую песню спеть (она знает их очень много), Ваня затянул единственную, какую знает:

Оля, хотя и не понимала смысла песни, разрыдалась еще содержательней.

Ваня, не выдержав напряжения, вышел в прихожую и начал лихорадочно одеваться.

– Я вас на улице подожду, – бросил он выскочившей за ним Алене.

– Ты, по-моему, даже пуговицу не застегнул, – засмеялась Алена. – Ты застегнул пуговицу?

– Пытаюсь, – вздохнул Ваня.

Все-таки они вырвались потом на свежий воздух.

– Ну и когда я буду ее выгуливать? – спросил Ваня.

– Бери, вези, – сказала Алена. Он испугался и остановился.

– Нет, – сказал он. – Маша, лучше ты.

Маша, надо отдать ей должное, все это время молчала. У нее, похоже, уже не было никакого желания таскаться по двору с коляской.

– У меня же Катя, – пробормотала она. – Мне Катю пора кормить.

И она убежала со своим бэби-берном в песочницу. На самом деле, как я понял, она тоже испугалась, и гораздо сильнее, чем Ваня. Она испугалась настолько сильно, что даже боялась посмотреть на живую маленькую девочку, которая размером меньше, чем ее бэби-берн Катя. Оказалось, что разум ее не может совладать с этим фактом. Следовало признать, что она столкнулась со слишком суровой для нее действительностью.

Тем временем Ваня осторожно потрогал коляску. Оттуда не раздалось ни звука. Ваня осмелел и качнул ее. Молчание. Тогда Ваня засмеялся и покатил коляску.

– Я как кто? – спросил он Алену.

– Ты как папа, – сказала ему Алена.

– Наш папа?! – с восторгом переспросил Ваня.

– Да нет! – засмеялась Алена. – Наш папа не гуляет с маленькими детьми в колясках.

– Гуляет, – обиделся Ваня. – Он с нами гулял, когда мы были маленькими.

– Как же ты можешь это помнить? – удивилась Алена. – Ты же был тогда слишком уж маленьким.

– А я не помню, – сказал Ваня. – Я себе это представил.

Ну хотя бы в этом она не могла его переубедить.

– Я думаю, – сказала Алена, – что ты сейчас все-таки не как ваш папа. Ты сейчас как Олин папа.

Это было, по-моему, уже слишком сложно. Я бы уже половины в таком разговоре не понимал.

– А, я сейчас как Дима! – воскликнул Ваня. Дима, Олин папа, который шел рядом и вглядывался в чрево коляски так же, по-моему, опасливо, как Маша, снисходительно улыбнулся.

– Да, Ваня, ты как я, – подтвердил он.

– Как ты? – еще раз недоверчиво переспросил Ваня, словно боясь поверить своему счастью.

– Точно! – подтвердил Дима.

– Ну, тогда я пойду покурю, – пожал Ваня плечами и с облегчением присел на бордюр тротуара, приставив два пальца ко рту и шумно затягиваясь пыльным московским воздухом.

Подготовка ко дню рождения – это, конечно, больше, чем день рождения. Тем более если это не твой день рождения, а на который тебя пригласили.

Главная проблема, когда уже куплен подарок. Это же не тебе подарок, вот в чем беда-то. А ведь он мог бы быть твоим. И даже должен быть. Но не будет.

И вот, осознав это, Ваня начинает потихоньку ковырять картонную упаковку подарка. Мизинцем. Потом дырочка становится достаточной для того, чтобы начать ковырять указательным пальцем. Потом указательный палец натыкается на что-то твердое. О боже! Да ведь это именно то, что было нужно Ване всю его жизнь! Все эти долгих четыре года!

– Ваня, – спрашивает его неприступная (уже который день) мать, – зачем ты проковырял дырку в подарке для Оли?

– Мама, – говорит Ваня, – дело в том, что мне очень нужен этот подарок. А я не знал, что там лежит.

– Но ты же и теперь не знаешь.

– Я догадываюсь.

– И ЧТО?

– Там? – беззаботно переспрашивает Ваня. – Компьютер с играми.

– Ты что, на ощупь определил?!

– Нет, я слышал, как ты по телефону бабушке рассказывала. А мне будет такой подарок?

– Ну, на день рождения.

– На день рождения? А когда у меня день рождения? – 10 ноября.

– А-а, – говорит Ваня, совершенно, конечно, не представляя, когда это. – Ну хорошо. 10 ноября у меня день рождения?

– Да, – начинает терять терпение его мама (она, впрочем, и так выдержала беспрецедентно долго для себя).

– Тогда подарки можно уже сейчас нести.

– А у меня день рождения когда? – спрашивает Маша.

– 26 февраля.

– О, это очень долго, – говорит Маша. – И что, до этого никаких подарков не будет?

– Ну, еще Новый год будет. Можно Деда Мороза попросить.

– Да он тоже долго несет, – с досадой говорит Маша. – Ждешь, ждешь… А вот папа раньше в командировку поедет, пусть привезет.

Ей с мамой легко договориться об этом. Они договариваются.

– Мам, – говорит Маша, – а можно, я пока конфету съем? Это будет хороший подарок.

– Зачем тебе сейчас есть конфету? – говорит Алена. – Ты еще не ужинала.

– Да просто сладкие слюни хотела попить, – объясняет Маша.

Ну, тут я, конечно, уезжаю в командировку. Это изнурительная длительная командировка – сначала в Сочи, потом в Париж. Все очень непросто. Дети взрослеют и скучают уже по-настоящему. А я повзрослел еще раньше их.

– Ну вот, – говорит Ваня, – куда папа, туда Путин. Куда папа, туда Путин.

– Да нет, – говорит Алена, – все наоборот. Куда Путин, туда папа.

– Да, – соглашается Ваня. – Путин в бассейн – и папа в бассейн. (Этого, между прочим, вообще не было.) Путин на мост – и папа на мост. (А это, кстати, произошло только два дня назад.) Вот так никак они не могут друг без друга. Как иголочка без ниточки.

Алена утверждает, что онемела, когда услышала это поразительной силы сравнение. Она не ожидала такого от четырехлетнего мальчика, пусть это был даже ее собственный сын (то есть, видимо, тем более не ожидала). Она ничего даже толком не ответила.

А продолжение было такое: Маша сама позвонила мне по просьбе Вани. Да, она уже научилась сама звонить по телефону.

– Ваня интересуется: ты привезешь подарок? – спросила она.

– А тебе самой это, можно подумать, неинтересно?

– Можно подумать, интересно, – старается не засмеяться Маша.

– Привезу, – говорю я. – Конечно, привезу.

– А ты откуда привезешь?

– Из Парижа.

– О, тогда костюмчик, – радуется Маша.

Она говорит это, потому что очень давно, когда ей было два с половиной года, я привез ей из Парижа уникальный костюмчик. Уникален он тем, что она носит его до сих пор и он не кажется ей мал. Юбочка с каждым месяцем выглядит все убийственней, а на рукавах жакета есть длинные белые манжеты, которые Алена когда-то догадалась отогнуть, тем более что они не были даже схвачены нитками.