Павел Щёголев - Падение царского режима. Том 1

Соколов . – Наблюдение в целях охраны значит было?

Штюрмер . – Так сказать, я в это не вмешивался.

Соколов . – Значит, наблюдение в целях того, не занимается ли Распутин вредным делом, или наблюдение в целях только установить правильно ли он охраняется?

Штюрмер . – В охранном отделении записывались все фамилии, кто у него бывал.

Председатель . – Вы не отвечаете на вопрос. Вопрос заключается в том, чтобы выяснить, какую цель имело наблюдение. Превратностью судьбы или волею судьбы этим делом в России стал заниматься председатель Совета Министров, т.-е. председатель Совета Министров русский. Председатель Совета Министров занимается охраной Распутина, устанавливает за ним наблюдение и тогда, когда волею судеб это завершилось, вам ставят вопрос: какова была цель того наблюдения, которое вы установили. Не то, что можно прочесть в листках, там о цели наблюдения меньше всего можно прочесть, а цель знает тот, кто учреждает это особое наблюдение.

Штюрмер . – Исходный пункт был тот, что на него было сделано покушение. Надо было исследовать, правильно ли это или нет. Помог в этом Мануйлов, потому что у него были связи. С этого и началось. Затем последовали жалобы, что Распутина не могут охранять, потому что он никого не слушает и делает все по-своему.

Председатель . – От Глобачева, от департамента полиции?

Штюрмер . – Да, и от департамента полиции и оттуда шли на Распутина жалобы. Тогда был под рукой человек, который его знал лично, бывал у него, который мог ему объяснить то, чего не могли объяснить низшие агенты. Этот человек и был к нему приставлен.

Председатель . – Так что это для проведения наблюдений и для примирения с этим наблюдением Распутина?

Штюрмер . – Я извиняюсь. Я не был подготовлен к этому. Вот сейчас я вспоминаю, что было два случая, когда было заявлено, что приходили к нему два офицера ночью, опрашивали его, хотели бить. Потом другой случай был, что какой-то Таль хотел покушение сделать. Это поддерживало убеждение, что обыкновенные агенты не могли ничего сделать. Он их к себе в комнату не пускал, нельзя было установить внутреннее наблюдение. Это наблюдение велось охраной, но так как этого было недостаточно, возбуждалось опасение, что может повториться такой случай, который был в Сибири, когда на него было произведено покушение. Тогда к нему приставили Манасевича-Мануйлова с специальным поручением охранять его.

Соколов . – Вы упоминали, что получили секретное поручение расследовать дело о покушении Ржевского на Распутина. Какие-нибудь секретные поручения вы получали…

Штюрмер . – Из того же источника?

Соколов . – Из того же источника или из другого.

Штюрмер . – По вопросам политическим не могу вспомнить.

Соколов . – Какие вопросы?

Штюрмер . – Их было много.

Соколов . – Те, которые были.

Штюрмер . – Я начал с того, что я знал.

Соколов . – Кроме этого секретного поручения, были еще другие?

Штюрмер . – Опять таки мне это трудно сказать; что вы называете секретным? В Министерстве Внутренних Дел все секретно. Я не могу иначе сказать, чем секретно. Например, оценка какого-нибудь чиновника выдающегося, который непосредственно к государю императору имеет отношение, это опять таки секретно; но тем не менее я никогда не получал секретных отношений относительно его.

Соколов . – Вы считаете секретным отзыв о тех чиновниках, которые имеют непосредственное отношение к государю. Так вот, какие отзывы приходилось вам давать о лицах, имеющих непосредственное отношение к государю?

Штюрмер . – Их было немного.

Соколов . – Тем легче вам будет перечислять, если их было немного.

Штюрмер . – Я бы просил опять таки, чтобы это осталось, не оглашалось, если возможно, тут по поводу Ржевского.

Председатель . – Относительно этого, тут уже оговорка есть. Значит, вам известно, что просьба о каком-нибудь сохранении секретов между нами совершенно неуместна.

Штюрмер . – Я бы хотел, чтобы это не попало в газеты.

Председатель . – Позвольте, без деталей. Обратите внимание на то, что между нами не может быть никаких договоров относительно секретов. Я вам уже объявлял несколько раз о целях Комиссии и из этих целей вы уже сами можете сделать известный вывод относительно того, насколько это подлежит оглашению.

Соколов . – Вы начали о Ржевском.

Штюрмер . – Из этого дела о Ржевском возникла переписка между «Биржевыми Ведомостями» и другой какой-то газетой. Изложена была беседа корреспондента с Белецким, сенатором, который был назначен иркутским генерал-губернатором. Я счел своим долгом доложить государю императору, как это было.

Соколов . – Когда вы доложили, какое последовало распоряжение?

Штюрмер . – Он не был назначен генерал-губернатором.

Соколов . – Чем вы мотивировали, почему он не был назначен?

Штюрмер . – Отсутствие служебного такта.

Соколов . – В чем Белецкий проявил отсутствие служебного такта?

Штюрмер . – Он рассказывал свои интимные отношения служебные с бывшим императором, то, что тот ему сказал, что он ему ответил. Это такого рода служебная тайна, которую разглашать не дозволялось.

Соколов . – Вы говорите о том интервью, где Белецкий говорит, что Хвостов, вместе с Ржевским, имел замысел убить Распутина? Вы считали, что это интимная вещь, которую нельзя оглашать.

Штюрмер . – Нельзя оглашать, потому что я убедился, что это неправда, а он напечатал. Он не должен был писать против министра.

Соколов . – Он не был назначен генерал-губернатором, но остался сенатором?

Штюрмер . – Это дело министра юстиции.

Соколов . – Вы не возбуждали вопроса о его служебном преступлении, что он, пользуясь званием товарища министра и сенатора, распространяет заведомую клевету о министре внутренних дел?

Штюрмер . – Это послужило поводом…

Соколов . – К тому, что он не получил должность генерал-губернатора?

Штюрмер . – Да.

Соколов . – А сенатор он оставался. А о том, чтобы возбудить служебное расследование…

Штюрмер . – Я сообщил министру юстиции.

Соколов . – Кто был министром юстиции?

Штюрмер . – Хвостов.

Соколов . – Что же вам ответил Хвостов?

Штюрмер . – Что он очень возмущен, отрицательно относится к этому и остановился на мысли о том, что он не должен оставаться сенатором.

Соколов . – Это осуществилось или нет?

Штюрмер . – Нет.

Соколов . – И вы терпели, как председатель Совета Министров, что лицо, с заведомой клеветой выступившее в печати, оставалось на этой должности?