Мартин Борман - Письма

О, моя девочка, как замечательно было бы повидаться с тобой и детьми!

Твой М.

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера

24.10.1944

Мамочка-девочка.

Что ты скажешь о моем письме нашему дорогому мальчику?

Не имеет значения, станут наши дети рабочими или учеными. Главное, чтобы они вели добродетельный образ жизни и были честными.

С любовью.

М.

Герда Борман Мартину Борману

Оберзалъцберг

24.10.1944

...Ты уверен, что скоро окажешься с нами и сможешь хорошо провести время с детьми. Вчера вечером я разговаривала с Эфи. Ей нравится ее работа, но ее очень волнует, что вы так близко к границе. Будем надеяться, что фюрер решит приехать сюда, или ты считаешь возможным, что вы переедете в другое место? Здесь, по крайней мере, самое безопасное место. [Да, но... с учетом психологических причин фюрер не хочет ехать в Оберзалъцберг, потому что это будет выглядеть так, словно он возвращается в мирную жизнь, в то время как солдаты сражаются, страдают и умирают. Другое дело, если бы в Бергхофе не было женщин. Действительно, совместные завтраки и т. п. в данный момент произведут неблагоприятное впечатление. Тем более что наши офицеры станут привозить в Берхстесгаден своих жен. Офицеры и члены штаба фюрера станут посещать разные бары и кабачки Берхстесгадена, да еще вместе с женами. Это, естественно, произведет ужасающее впечатление...]

Мартин Борман Герде Борман

Ставка фюрера 25.10.1944

Моя мамочка-девочка.

1. Посылаю очень хорошее письмо от М. Теперь я обязательно ей позвоню.

2. Пока я точно не знаю, когда мы уедем отсюда. Фюрер заявил, что уедет, только когда его вынудит к этому ситуация здесь, на Востоке, и мы можем только надеяться, что останемся здесь до конца войны.

С другой стороны, нам бы хотелось обеспечить наибольшую безопасность для фюрера – шестьдесят – восемьдесят километров для бронемашин не расстояние, – и мы бы предпочли перевезти фюрера в более подходящее для выздоровления место. Но фюрер приказывает, и мы подчиняемся.

Подходит к концу 1944 г.! На первый взгляд он не принес нам никаких успехов, но при ближайшем рассмотрении мы пока можем быть довольны развитием событий, даже несмотря на прорыв фронтов, Восточного и Западного, на Ла-Манше! Народ выдержал испытания, и мы способны преодолеть тысячи трудностей, которые создает нам враг, занимая господствующее положение в воздухе.

Хуже всего, что подавляющее господство в воздухе англичан и американцев, которые оккупировали Франции и Бельгию, позволило противникам занять огромное количество летных полей и авиабаз, находящихся в непосредственной близости от наших жизненно важных промышленных районов. Нам придется преодолеть огромное количество препятствий, чтобы одолеть врага!

Надеюсь, что вы у себя будете избавлены от воздушных налетов, – если британцы захотят, то они, конечно, в состоянии уничтожить любой дом в Оберзальцберге, и тогда от бомбоубежищ не будет никакого толку. В этом случае вам лучше всего переехать в Мюнхен, Пуллах; Штолпе в качестве альтернативы, но там я не построил для вас хорошо укрепленного подвала. Если наш дом в Оберзальцберге устоит до Рождества, нам, по моему мнению, следует оставить Нелли Шолтен на Рождество и Новый год, чтобы она с детьми хорошо провела праздничные дни. Я уверен, что Густав и Герхард будут в восторге от такого решения.

Я надеюсь, что М. тоже проведет с вами Рождество и Новый год.

Мы, без сомнения, проведем эти дни в одном из штабов на фронте, как и в прошлые годы.

Если мы все-таки уедем отсюда, то сначала поедем в Берлин. Это вызовет определенные сложности – всякие Томы, Дики и Гарри бросятся к фюреру улаживать нерешенные проблемы, – но фюреру не хочется создавать ложное представление, и поэтому он не собирается ехать в Оберзальцберг, если этого можно избежать.

Практически каждый вечер у меня посетители. Фегелейн, Пума и Бургдорф почти каждый вечер вторгаются в мою комнату, и за бутылкой вина мы ведем служебные разговоры и обсуждаем текущие вопросы. Вчера вечером мы с Г. Гиммлером (Гиммлер ужинал со мной, Фегелейном и Бургдорфом) расхохотались после того, как прикрикнули на этих двух смешных парней; они словно два озорника. Бургдорфу сорок девять, и скоро он будет произведен в генералы! Фегелейн заявил своему начальнику, что вот точно так же он кричит на него по телефону; он, Фегелейн, чувствует, как у него из ушей идет белый пар, и, когда он должен передать сообщения от руководства СС фюреру или кому-то еще, он ощущает себя чем-то вроде насосной станции, работающей на дизельном топливе, и т. д. и т. п.

Представляешь, как мы повеселились? Однако на сегодня хватит.

Всецело твой М.

Герда Борман Мартину Борману

Оберзальцберг

26.10.1944

...Вчера утром Грета Фегелейн [97]принесла мне дюжину чулок в подарок от ее мужа и шоколад для детей.

[Если он тебе дарит такое огромное количество чулок, то сколько же их у Е. Б.? Пусть Бернард даст тебе много мыла, я бы тоже не отказался от нескольких кусочков.] Теперь Грета пошла к О. С утра стоит изумительная осенняя погода. Берхстесгаден и Ахен окутаны туманом, но горы освещены солнцем. Когда вы собираетесь приехать сюда? Они подошли к вам слишком близко – однако я полагаю, что там совершенно необходимо присутствие фюрера. [Абсолютно верно, именно по этой причине фюрер не хочет уезжать отсюда.]

Посылаю письмо, полученное вчера. Сейчас, как и в конце прошлой войны, сильным влиянием обладают гадалки и предсказатели. Многие рассказывали мне о шведском ясновидце [98], который говорит о грандиозном ноябрьском сражении на Западе и предсказывает благоприятный для нас исход войны в 1946 г.

Мне рассказала об этом Ильза, а Инге рассказала, что об этом говорят в Киле. Не было ни одного неблагоприятного для нас пророчества, все предрекают тяжелую борьбу, но окончательную победу Германии. Разве ты не получаешь информацию, подобную этой, или, получив, немедленно выбрасываешь ее в корзину для бумаг? [Мне никогда не присылают подобный мусор! Не хочу даже говорить об этом! Печально, что в час испытаний многие люди верят в эту чушь. Они хватаются за эти предсказания, как утопающий за соломинку, по единственной причине – из-за недостатка веры.] Женщина, написавшая мне письмо, выдвигает некоторые требования, поэтому я посылаю тебе ее письмо. Она настаивает на свидании с фюрером...

[Вчера, после моего доклада, фюрер сказал мне, что ни при каких обстоятельствах не уедет отсюда, пока сохраняется критическое положение. Только дальнейшее продвижение или прорыв русских могут заставить его сдвинуться с места!