Гарольд Дойч - Заговор против Гитлера. Деятельность Сопротивления в Германии. 1939-1944

Как и пять недель назад, никакой возможности задать вопросы или начать дискуссию предоставлено не было. Командующие покинули совещание, получив приказ завершить перегруппировку войск на Западе и подготовиться к наступлению, которое на этот раз предполагалось осуществить через территорию всех трех государств Бенилюкса – Бельгии, Люксембурга и Нидерландов (причем объяснения по поводу предполагавшегося вторжения были даны Гитлером только в отношении Бельгии – якобы она нарушила политику нейтралитета; в Бергхофе Гитлер говорил прямо противоположное). Гитлера должны были проинформировать в кратчайшее время о сроках наступления и о дне, после которого он мог дать окончательный приказ о начале наступления.

Все присутствовавшие на том судьбоносном совещании покидали рейхсканцелярию в состоянии внутреннего смятения. Требования Гитлера казались им близкими к безумным. Даже отбрасывая в сторону прочие соображения, уже только выбор времени года для наступления казался совершенно неуместным. Даже тщательно подготовленные, отличавшиеся большим упорством окопные бои времен Первой мировой войны буквально увязали в грязи и застопоривались с пугающим постоянством именно в середине ноября [37].

Начать кампанию, рассчитанную на быструю победу, – блицкриг, которая полностью зависела от высокой мобильности используемой техники – в первую очередь танков и авиации, причем применение последней сдерживалось тем, что именно в эту часть года были наиболее густые туманы, – все это выглядело чистым безумием.

Однако был и ряд других серьезных трудностей, помимо погодных условий, которые, по мнению военных, были непреодолимы. В течение ряда лет военное руководство «принимало и передавало по наследству» оценки возможной кампании на Западе. Перед тем как покинуть свой пост, Бек составил меморандум, в котором подчеркивал, что Германия будет готова вести войну на Западе, да и то лишь оборонительную, не ранее 1943 года. Его предшественник генерал Адам потерял свой пост из–за того, что придерживался таких же пессимистических взглядов. В качестве более позднего примера можно привести подробное исследование вопроса, сделанное заместителем Гальдера генералом Карлом Гейнрихом фон Штюльпнагелем и представленное в середине сентября 1939 года; согласно этому исследованию, рассчитывать на успешный прорыв линии Мажино можно было не ранее весны 1942 года. Возможность обхода линии Мажино с правого фланга через территорию Бельгии, Люксембурга и Нидерландов даже не упоминалась. Откровенное нарушение нейтралитета этих стран, как это было сделано в 1914 году, считалось слишком чудовищным, чтобы этот вариант рассматривать. Подобные оценки исходили от людей, являвшихся откровенными противниками политики Гитлера; многие из их коллег знали об этом и относились к таким оценкам с известной долей скептицизма. В то же время высокий профессиональный уровень и авторитет этих людей не вызывали сомнений. Более того, их оценки расценивались как жесткие, но достаточно обоснованные даже теми, кто обычно придерживался наиболее оптимистических взглядов в данных вопросах или менее всего хотел идти наперекор воле Гитлера.

В любом случае круг тех, кто хотел вырвать бразды правления из рук Гитлера, теперь существенно расширился и охватывал также и тех, кого нельзя было, строго говоря, отнести к оппозиции.

Наверное, последним из военных, от кого можно было ожидать, что он бросит вызов политике Гитлера, был генерал–полковник Вальтер фон Рейхенау, единственный представитель высшего офицерского звена в Генеральном штабе, который поддерживал контакты с нацистами еще до 1933 года [38]. Считалось, что он связан с кровавой чисткой 1934 года [39], и в целом среди генералитета о нем было мнение как о «человеке Гитлера». Дважды фюрер предпринимал активные попытки добиться назначения Рейхенау на такой важный пост, как пост Верховного главнокомандующего. Однако старый Гинденбург воспротивился назначению Рейхенау преемником Хаммерштейна (в феврале 1934 года). В 1938 году даже обычно покладистые и послушные Кейтель и Йодль выступили против назначения Рейхенау на место Фрича, поскольку знали, что такой шаг будет враждебно встречен высшим командным составом вермахта.

В кругах оппозиции Рейхенау имел репутацию соглашателя и карьериста. Однако теперь пришлось в значительной степени изменить подобное мнение о человеке, который продемонстрировал такую независимость и твердость суждений и такую убежденность в слове и деле, каких от него никто не ожидал.

Но, уже покидая Бергхоф 22 августа 1939 года после упоминавшегося совещания, Рейхенау крайне скептически оценивал заверения Гитлера о том, что нападение на Польшу не приведет к войне с западными державами.

О намерениях Гитлера нанести удар на Западе Рейхенау впервые узнал 10 октября 1939 года, когда он и его начальник штаба Фридрих Паулюс прибыли на Западный фронт, чтобы принять командование армией у генерала Курта Либмана, которого Гитлер обвинил в пораженчестве и фактически отправил в ссылку, назначив на малозначительную должность в Польше. Во время беседы с Либманом вечером того же дня Рейхенау узнал, что Гитлер намеревался в ближайшее время нанести удар через Бельгию и Нидерланды. Потрясенный Рейхенау горячо и возмущенно заявил, что подобный шаг был бы «откровенно преступным» и что он употребит все свое влияние, чтобы этого не допустить, а если потребуется, дойдет и до фюрера.

Рейхенау еще больше укрепился в своем мнении после поездки Канариса на Западный фронт, во время которой он посетил пункты командования войсками и плотно общался с высшим командным составом. Эта поездка была осуществлена сразу после совещания 22 августа 1939 года. Цель поездки Канариса состояла в том, чтобы настроить генералов против планов Гитлера на Западе, а при благоприятных обстоятельствах и убедить их быть готовыми к выступлению против нацистского режима. Завоевать симпатию генералов и убедить их критически отнестись к планам Гитлера оказалось несложно; но гораздо труднее было побудить их к практическим действиям. К изумлению Канариса, единственным высокопоставленным военным, кто выразил готовность выступить прямо и открыто против политики Гитлера, был тот, от кого он меньше всего этого ожидал, – Рейхенау. Последнего не пришлось долго убеждать написать от своего имени докладную записку, адресованную лично Гитлеру, под привлекательным и благозвучным заголовком «Как обеспечить победу Германии». Более того, Рейхенау, которого Канарис подробно ознакомил с перечнем тех зверств, которые творились нацистами в Польше, убежденно заявил, что, если немецкая армия будет покорно и безропотно потакать подобным вещам, она совершенно уронит свой авторитет в глазах мирового общественного мнения. Когда 30 октября 1939 года Гитлер во время встречи с высшим командным составом заявил о своем твердом намерении нанести удар через территорию нейтральных стран Бенилюкса, Рейхенау имел мужество резко возразить ему; как сообщают члены оппозиции, им также был поднят вопрос о зверствах, творимых в Польше, против которых он резко выступил [40].